Чувство тревоги было очень знакомым. Так перехватывало горло и раньше – и Лиза всегда старалась слушаться этого предчувствия. Разворачивалась на улице резко и бежала со всех ног в противоположную сторону; бывало, что, повинуясь холодной волне тревоги, проходила мимо нужных поворотов по дороге домой, предпочитая выбрать обходной путь; бывало, что, наоборот, – несмотря на бегущее время, оставалась на месте, пока удушающая волна непонятного предчувствия не сменялась спокойствием.
Девочка сама не знала до сих пор, сколько в этих действиях от игры, а сколько – от реальных предчувствий. Пожалуй, для нее это все-таки больше была игра: Лизе нравилось воображать, как смертельная опасность проходит от нее в нескольких шагах, не найдя ее на месте в положенное время.
Но теперь она была уверена: опасность реальна.
Вот же она! Темное пятно внизу. Рыщет по следам Лизы, такое знакомое...
Откуда я ее знаю? – подумала девочка, и тут же знание пришло.
Шаг через стену, к шуму листвы и моря. Шаг, такой короткий – но достаточный, чтобы тварь, не принадлежащая ни одному из миров, взяла след.
Темный соблазн на мгновение охватил девочку. Не пытаться бежать и дергаться. Просто ведь, так просто – поддаться оцепеняющему страху и остаться на месте. Или даже – самой пойти навстречу твари. Заглянуть в древние глаза. Раствориться в них. И – неважно, что дальше...
Но вдруг луч почти уже спрятавшегося солнца, один из последних, сквозь облака ударил прямо в глаза Лизе – и девочка, закрываясь от слепящего , взмахнула перед собой рукой, в которой все еще сжимала кусочек мела.
И – наваждение отступило.
Бежать, скорее бежать к башне! Нужно успеть до темноты. Скорее же!