Илья чуть было не захныкал, когда увидел, как в темноту уплывает, как линкор спасительного счастья, местный фашист. Он оставался здесь, и идея побежать вслед за ними в надежде, что глава операции "Валькирия" не оттолкнет его к шакалам, показалась ему крайне абсурдной. Проследив, как они окончательно скрываются из вида, он вдруг вспомнил, что девушка оставила свою гитару ему. Ну что ж, неплохое приобретение.
Тем временем, перспектива остаться в темноте становилась все менее призрачной, и Семицветов передислоцировался поближе к дембелю, стараясь выглядеть как можно более ненавязчиво.
Кажется, настал момент, когда знание парочки молитв, желательно - на латыни, было бы очень к месту. По многим причинам. Молитв Илья не знал, зато знал стихотворение одного матерого сатаниста, которое сошло бы за молитву.
Не особенно громко, но так, чтобы было слышно, он вспомнил первую строчку и начал декламацию.
- Отче! - руки Семицветова поднялись к небу, чего он совершенно не планировал: поэзия имела над ним большую силу. - Полмира объемлешь Ты тенью...