— Это хорошо, — произнёс я куда-то в пространство, где должна была находиться сорроритка. — Но мы — подорваны. И это далеко не худшее, что случится с нами за сегодня, сестра.
Мутный взор мой упал на обугленные тела братьев по оружию. Кто-то хотя бы был цел, кому-то не посчастливилось и в этом. Нет. Смотреть было нельзя. Думать об этом — тоже. К горлу подкатил ком, я поднялся на локти, обхватил ладонями звенящую голову и закрыл глаза.
— О, Импера...
Запнулся. Что-то щёлкнуло в голове. Какая-то мысль вдруг забила общий поток, словно тромб, и я обомлел. Что-то, пусть и на секунду, пошло не так, механизм моего рассудка встал, затрещал и снова пришёл в движение. Испугавшись скрытого инакомыслия, я осёкся и начал тихо шептать. — О Император, я клянусь оставаться верным и праведным в моей... службе. И пусть тьма поглотит мою... душу, если... если я окажусь недостойным.
Голова затрещала еще сильнее.