Диего только улыбнулся и кивнул, снова протягивая руку к шее потомка. Снова шаг вперед. На этот раз холодное тяжелое тело прижало Алана к стене, ладонь обхватила затылок, фиксируя голову и шею. Благодаря разнице в росте Диего даже не приходилось наклоняться, чтобы сначала пробежаться сухими губами по шее Алана, а потом укусить.
После первой короткой легкой боли, которую даже сложно было воспринимать, как боль, неприятных ощущений не было. Наоборот, в шее, где в нее, по идее, должны были зайти клыки, зародилось и очень быстро расползлось по всему телу странное удовольствие, очень быстро подчинившее себе все. Острое до болезненности, оно стерло и вес прижимавшего к стене тела, и уверенную руку на затылке, и прикосновение к шее, и чужое плечо под собственной рукой. Наслаждение затапливало, затапливало и затапливало, пока не осталось ничего, кроме него, ни опор, ни направлений, ни мыслей, ни условностей.
Пришел в себя Алан все так же у стены. Диего больше не прижимал его, скорее легко поддерживал в стоячем положении, все так же спрятав лицо в чужой шее. Рука на затылке больше не удерживала голову в одном положении, и висел Алан на сире, уже держась обеими руками, а не одной. Острые клыки пробежали по коже, коротко уколов, и тут же Диего зализал едва успевшую появиться ранку.