Лоуренс не ответил, вместо этого его руки оказались на плечах у Райдера, и гуль заключил его в объятия, крепость которых Брухе не хотелось проверять, и он обнял парня в ответ, привлекая к себе. Одна рука легла на тонкую талию, другая, зарывшись в волосы, на затылок. Жадно касаясь губами и слегка прикусывая натянутую кожу на шее Алан нашел на шее Ларри то самое правильное место, где под кожей упруго ощущалась вена, и укусил. Клыки вошли под кожу, возвращая ощущение, призрак которого лишь несколько секунд назад Бруха уже чувствовал, но теперь оно было настоящим. Реальным. Здесь и сейчас. Вкус крови и жаркие объятия. Прерывистое дыхание. Рука, его собственная, скользящая вдоль спины парня вверх, к плечам, и обратно вниз. Сила и нежность. И кровь, такая сладкая, как он и представлял себе, он знал, что она будет такой. Он пил ее глотками, небольшими и очень медленным. Совсем не много, скорее позволяя ей течь, чем беря силой. В глубине так и не отступившего до конца своего собственного сознания он знал, что много нельзя, но долго - хотелось. Один вдох, второй, третий, на каждом из них гуль все плотнее прижимался к немуу, или это он сам обнимал его, обмякшего крепче. В этом всем было что-то совсем не правильное, и очень правильное одновременно, но Ал знал, что должен остановится.
Лизнув напоследок ранки, он наконец смог отоваться от шеи парня, и, не разжимая объятий, опустился с ним на пол, по пути оттолкнув загремевшее кресло. Алану не хотелось думать о том, что только что произошло, и что он сделал, вопреки принятому решению о том, что крови Ларри ему не надо. Дело было не в крови, или не только в ней. Погладив парня по волосам, Бруха осторожно нащупал на шее пульс. Он не должен был взять слишком много, но проверка не была лишней. Под пальцами Алана билась жилка. Учащенно, но ровно. А где-то тикали часы отмеряя убегающие, столь драгоценные сегодня секунды. Но Бруха не хотел спешить. Ему нужно было дождаться, пока Лоуренс очнется, и он ждал, все так же обнимая его за плечи и поглаживая теплую кожу.