Мелисса ощутила нечто, похожее на облегчение, когда Аластэл наконец очнулся и обняла его. Но на смену этой вспышке пришло дикое опустошение... Ведь Ева и Эндрю остались там. В Аду. По её вине. А что же теперь будет с Ани, Кримсоном и Элизабет? Потому она ковыряла ложечкой в вазочке мороженного, испытывая дикое желание позорно зареветь и вцепиться в чье-нибудь лицо. На Александра и на прочих коллег Ван Хельсинга ей сейчас было наплевать. Когда наметился разговор, причем явно серьезный, Мелисса нежно погладила кисть Аластэла и поднялась со своего места.
- Простите, но я на некоторое время вас покину и уединюсь в дамской комнате. - певица даже не пыталась улыбаться. Её лицо походило на изящную и застывшую маску из воска, а глаза, прежде сиявшие как солнечный изумруд, потухли. Произошедшее стало для неё очередным ударом судьбы, направленным в самое сердце. Не слишком хорошо понимая, зачем она это делает, Мелисса ушла в женский туалет и там закрылась в кабинке наедине со своими чувствами и мыслями. В день, когда сообщили о смерти матери, она плакала. Когда начинающая группа из четырех человек провалилась на конкурсе талантов, уступив каким-то попсовым страшилищам, она стиснула зубы и продолжила добиваться своего одна. Когда эта стерва Глория захлопнула дверцу позолоченной клетки, она думала о самоубийстве. Когда отец погиб в демонической пасти, она испытала ужас и отчаяние. Но настоящую боль Мелисса испытала только когда Аластела пронзили мечом... Уж лучше бы она погибла. Прислонившись к холодной плитке, которой была облицована стена, певица принялась ожесточенно кусать свои губы. Боль, бессилие и злоба душили её, вырываясь наружу. Хотелось упасть, разбивая колени и ладони в кровь, прокричав в равнодушное небо что-то вроде"Господи, почто Ты оставил меня?" из Псалтыря. Ум девушки с холодной четкостью понимал что вся эта истерика бесполезна. Она -обуза для Аластэла, который уже давно не воспринимался как враг. Сейчас Мелисса чувствовала что готова отдать ради него все то немногое, что у неё было Только бы с ним все было в порядке. Только бы получилось у бунтаря вызволить сестру. Но певица ничем не могла помочь падшему ангелу в этой битве. И потому слезы рекой лились из глаз, а она даже не замечала. Сама Мелисса была в том же наряде что не успела сменить. Брючки, корсет, плащ, обувь, ремень и рюкзачок. Достав из последнего трискеле и кастаньеты, приложилась к ним губами.
- Мама... Папа... Пожалуйста, простите меня... я ничего не могу... я словно проклята... Они все гибнут... даже Ковбой... А я не хочу чтобы умер и он тоже... Только не Аластэл. Пусть лучше я умру.