- Неужели это та самая женщина, о которой весь подземный мир трубит последние три дня? Весьма наслышана и рада знакомству.
Клокочущий голос усатого стрелка, обращающегося к себе в женском роде, вызывал улыбку. Аластэл бы точно не удержался и засмеялся, кабы тот не опомнился.
- Берите девку, да вяжите к лошади. Хоть какая-то добыча.
Двое всадников спешились и потащили тело Ребекки/Мелиссы к лошади. Долгое время они спорили как сделать это лучше. Робкие попытки девушки отбиться забавляли их и они то и дело дружно ржали. После чего смех и дружба превращались обратно в раздор.
Аластэл не присматривался к ним. Его таинственный друг по переписке внолвь вернул себе контроль над телом стрелка.
- Пожалуй, самое время рассказать кое-что, Владыка. Клаус был о вас достойного мнения и, чтобы его усилия не пропали даром, я помогу вам, хоть и не могу принять ваших методов. Ежели вы собрались выступать против Люция, вам нельзя полагаться на его силу. Пока он играет вам на руку, притворяется покорным и немощным. Но иллюзия падет и тогда берегитесь.
Вы не добудете искомой силы сами, как не старайтесь. Однако, вы все еще можете ее отнять. У меня есть информация о бездомном боге. Он должен быть вам по силам и его потенциала хватит, чтобы развить ваши таланты. Этот бог - искусственный и все еще не закончен. Это единственная причина, по которой вы можете его найти. Ищите его в далеких песках и жгучих долинах у глифов, исписанных нерушимым словом. Больше я говорить не могу. Прощайте, Владыка.
***
Прошло уже несколько часов с момента, когда всадники на конях скрылись в песчаной вуали, а воспоминание не спешило завершаться. Нога Аластэла онемела и потеряла чувствительность. Медленно но верно, онемение ползло выше. Падший пытался перевязать рану, но что уж тут - руки двигаться уже не желают.
В момент, когда он было подумал, что разговор с таинственной писательницей был его пьяным бредом, а надежда стала покидать измученную душу, до не самого уж и чуткого человеческого слуха достучались чьи-то шаги. Чрез минуту человек попал в поле зрения падшего.
Он был одет в обыкновенный твидовый костюм-тройку, потертый временем и песками. Его короткие чуть рыжеватые волосы нелепо торчали на голове, взлохмаченные порывам ветра, а карие глаза щурились с усмешкой. На губах этой усмешки, впрочем, не было.
- Какая нелепая ситуация. - Вздохнул человек, садясь на песок. - Ты хотел обдурить своих дружков и сбежать с деньгами и сестрой, а в результате не только потерял всех сообщников, но и сам потерпел неудачу. Госпожа справедливость должна гордиться своей работой!
- Иди к черту. - Рыкнул Клаус. - Кто ты вообще такой, чтобы судить?
- Я то кто? Ну... - Здесь рыжий замялся. - Некоторые в страхе кличут Владыкой. Другие с презрением нарекают дьяволом. Важно то, что в полной мере не правы ни те, ни другие.
- Дьявол? Ну и топай в ад, дьявол. - Пробормотал Клаус.
- Какой ты грозный. А не по силе грозишься. Кабы по силе - не делили бы те ребята сейчас кто первый будет наслаждаться твоей сестрой.
Аластэл почувствовал чужой ком в горле. Пальцы Клауса в бессилии сжались. Возможно, в последний раз.
- Я был лучшим стрелком в городе. Дай мне пару револьверов и я перестреляю их как куропаток.
- А что если я дам тебе оружие? - Голос Люция стал угрожающе низким. - Что если я могу вернуть тебе утраченные силы? Конечно, не задаром.
Надежда вспыхнула алым огнем в груди Клауса. Теряя последние силы, он твердо произнес:
- Цена теперь уже не имеет значения.
- Прекрасно!
Теплая убаюкивающая тьма окутала Аластэла. Крепко стиснув на мгновение, она отпустила его. И вот, он обнаружил себя на ногах, посреди пустыни в новехонькой куртке и шляпе. На ногах его сверкали кожаные сапоги со шпорами. Раны более нигде не было. В ладонях покоились тяжелые рукояти серебряных револьверов.
- Доволен? Отныне тебе не придется перезаряжать оружие, ибо в барабане настоящего демона всегда есть патрон. Теперь тебе нет преград и даже ангелы будут валиться наземь по твоей воле. Взамен ты будешь служить мне, покуда я буду достойным владыкой своего мира. Так что, назови свое имя, слуга.
- Зови меня ковбоем. - Отвечал демон.
- Отчего не скажешь свое имя?
- Знаешь, недавно видел кино. Там ковбои отправились через пустыню на поиски клада. Ни имен, ни слов - только серые лица под грязными шляпами. В конце концов, их ждала печальная участь. Один потерялся в пустыне, другой упал с лошади и его сожрали койоты. Третьего пристрелили бандиты. В конце концов, двое оставшихся не выдержали лишений и один убил другого.
- И что же было с последним?
- Он отдал душу дьяволу. - Ковбой ухмыльнулся и Аластэл почувствовал весь холод этой улыбки. - А теперь, Владыка, подвинься. У меня есть дела, требующие неотложного вмешательства. Я присоединюсь к тебе, как только покончу с ними...
***
Пламя маленького костерка металось из стороны в сторону, играя теням на каменных стенах расселины. Трое всадников молча сидели у костра. Изредка один из них бросал ветвь в костер, после чего троица вновь погружалась в оцепенение. Неподалеку на земле, скрученная веревками, лежала Мелисса. Ей было неудобно, не более. Боль, причиняемая путами, уже прошла, оставив после себя легкое покалывание.
Четвертый всадник справлял нужду на засохший куст в некотором отдалении от основной троицы. Закончив, он вернулся к костру, но не просидел и минуты в тишине:
- Джимми, какого черта мы должны тащить ее с собой, если я ее даже оприходовать не могу? - Плюнул он на землю, указывая на Мелиссу.
- Потому, Мэтт, что ты угробишь девку за две минуты. А так, глядишь, денежки за ее голову покроют наши расходы. - Пробурчал усатый стрелок. - Или ты не согласен с мои решением?
Оставшиеся двое покивали. Мэтт, оставшийся в меньшинстве, вынужден был согласиться. Вновь воцарилась ночная тишина.