Не имело теперь никакого значения, знал ли Аластэл погибшего, что при жизни так тщательно скрывал своё лицо и своё имя. Это ничего не изменит. Ничего. По какой-то иронии демон, называвший себя Ковбоем в честь погибшего второстепенного героя какого-то вестерна, сам погиб подобной смертью. Дела только набирали оборот, сюжет приближался к своему расцвету, а ковбой-то мёртв...
Падший ангел склонился над мертвецом, стараясь уловить отпечатки ауры или искру жизни, которую можно поддержать и раздуть. Но только вот искры не существовало: Ковбой был мертвее мёртвого уже около получаса. Зато остаточных аур вокруг витало в районе полутора-двух десятков. Значит, он развлекал приличное военное формирование, чтобы Мелисса и её спутники имели шанс выжить, хоть мог и удрать...
Повелитель Ада зачем-то прикрыл глаза демона, а затем опустил его порядком потрёпанную шляпу ему на лицо. Не поленился падший и вложить в начинающие холодеть ладони револьверы, а потом расположить оные у покойника на груди.
Скрипнув зубами, Владыка встал с асфальта. День становился всё более отвратительным. Будто мало полной небоеспособности всей армии. Нужно было ещё погибнуть тому, на кого он возлагал определённые надежды. Нет, кого теперь отправлять в разведку? Манфреда? Или сгрести в кучу военачальников? Очень остроумно, чёрт дери!
Ловить в Нью-Йорке теперь было нечего. Совсем нечего. Аластэл вернулся назад и, вручив тело Ковбоя прозектору (был в замке и демон с такой специализацией), позвал Астарота, Вельзевула и Бегемота. Ожидал их княже, устроившись на троне с наимрачнейшей миной. Падшему в срочном порядке требовалось знать, в каком состоянии его армия.
Саунд:
ссылка