- Среди противников замечены охотники. Они находятся подле командующих и наверняка говорят, как вести войну. Но сами, скорей всего, в бой не пойдут - их мало слишком.
- Они выступят против нас только тогда, когда им удастся собрать бронированный кулак. Такого масштабного вторжения на Землю ещё не было. Они оказались не готовы и могут пока лишь наблюдать. Для того, чтобы подтянуть к Лос-Анджелесу значительные вооружённые силы, им понадобится несколько часов. Но мы не дадим им нанести ответный удар. Когда они явятся, здесь должны остаться исключительно полыхающие руины и напуганные до полусмерти немногие выжившие. Мы же будем в это время уничтожать новую цель. Азазель, Бегемот, Вельзевул, мне нужно, чтобы город был стёрт с лица земли за два-три часа, - безапелляционно произнёс Аластэл. - Начинаем по моему сигналу.
Ангел расправил крылья и с лёгким удивлением боковым зрением заметил, что они из белых сделались чёрными. Однако такой ничтожный пустяк его совершенно не волновал: на повестке были проблемы куда серьёзней.
“*№%*№, где же я так перемазался-то?!” – это лишь мимоходом мелькнуло в голове ангела, поскольку новое действующее лицо его очень развеселило.
- Могу ли я поговорить с вашим лидером? Мы хотели бы знать ваши цели, чтобы, по возможности, мирно урегулировать конфликт.
Когда невысокого роста толстый человечек в хорошо отглаженном сером костюме произнёс эти слова, падший ядовито улыбнулся во все тридцать два зуба и едва не расхохотался. Впрочем, выражение его лица скрывалось бронепластинами шлема.
- А почему бы и нет? - взмахнув крыльями, музыкант перемахнул через авангард своей армии и опустился прямо перед носом дипломата.
- У меня одна цель... - саркастически выдал Аластэл, возвышаясь над человечком на три головы и сверля взором через алые визоры шлема его начавшую покрываться испариной одутловатую физиономию. - Снять самый кровавый клип в истории тяжёлой музыки. Поздравляю тебя, ты прошёл кастинг и уже участвуешь...
Закованная в демонический металл рука рванулась к груди переговорщика. Какая-то доля секунды, и острые когти показались из спины человека. Падший ангел дёрнул что-то в теле несчастного, и все, кто был поблизости, увидели, как он в поднятой вверх длани сжимает вырванное сердце. Ладонь ангела сжалась в кулак, и из раздавленного органа хлынула кровь.
О, если бы окружающие могли видеть лицо Князя Тьмы, осенённое гневом и предвкушением кровопролития! Аластэл разжал пальцы, позволяя изуродованному куску плоти пасть на землю рядом с истекающим кровью всё ещё дёргающимся телом, бывшим когда вместилищем для него. Злобно рассмеявшись, низвергнутый сын Небес резко опустил руки, одновременно вскидывая их вперёд. Машины, в которых размещались бойцы спецназа и национальной гвардии, рванули так, словно кто-то по доброте душевной основательно заминировал их. Первая линия обороны полыхала. Все, кто находился во взорванных транспортах, обратились в кровавое месиво. Не лучше выглядели и оказавшиеся поблизости: среди каши из крови, внутренностей, стекла, у груд пылающего покорёженного металла корчились и вопили раненые. Ужасная копошащаяся масса из разорванных трупов и тяжело раненых выглядела поистине отвратительно, а исходивший от неё запах растерзанной плоти был отвратителен. Люди кричали и призывали на помощь бога - бога, которого Аластэл ненавидел всем сердцем.
- Псы Ордена! - хохотал падший. - Если вы ещё здесь и слышите, то внемлите: так будет и с вами!
Минутная пауза, позволившая съёмочной группе запечатлеть страшные картины мучительной смерти – и ангел совершил ещё один эффектный жест. Не то, чтобы Аластэлу была большая нужда использовать свою силу с такого рода жестикуляцией, но он обещал Эдгару пафосного Князя Тьмы в кадре. Не хватало ещё, чтоб режиссёр заявил “Аластэл, не верю! Больше пафоса!”
Следующий десяток автомобилей взлетел на воздух. Спецназовцы как раз пришли в себя и решили, что оставаться в машинах ещё хуже, чем находиться снаружи. Но никому и нигде не могло быть спасения...
Молодой мальчишка с оторванными руками и ногами кричал от ужаса, уставившись в ясное солнечное небо расширенными от ужаса глазами. По его лицу текли слёзы, но он не отводил взора от дневного светила. Его товарищ рядом пытался запихнуть в свой вспоротый живот вываливающиеся наружу кишки; на них, впрочем, буквально через минуту поскользнулся один из оставшихся боеспособными солдат.
Уцелевшие топтали мертвецов и умирающих, пытаясь перегруппироваться для контратаки – если это поспешное отступление с редкими попытками отстреливаться можно было так назвать. Пули ударялись о доспех предводителя Адских Легионов, не оставляя на них ни царапины. Это, похоже, стало последней каплей. Ужас и хаос разметали защитников мирного населения, и они обратились в бегство. Кровавое безумие, никогда ранее никем не виденное, взошло в подлунный мир из пучин Преисподней. Все, кто мог ещё убраться, в паническом страхе покидали Роллинг Хиллс – подальше от монстра, одним мановением ладони подрывающего технику и нагло игнорирующего пули вместо того, чтобы тихо-мирно скопытиться.
- В атаку! - рявкнул падший, и его рык разнёсся над рядами людей и демонов, заставив первых дрогнуть и прибавить скорости, а вторых - приготовиться к бою. - Сожгите здесь всё! Залейте улицы кровью! Пусть не будет пощады ни для кого!
Ловкие, грациозные и прекрасные суккубы устремились вперёд, к жилым массивам и офисам. Сверкающие глаза и похотливые улыбки гораздо понятнее, чем любые слова, выдавали их намерения. За ними следовали проглоты, вознамерившиеся поживиться ранеными – и не только ими.
Порочные демоницы алыми устами впивались в губы своих жертв, лишая их воли и желания сопротивляться. Перед камерами переживших взрывы журналистов (они-то как раз почти не пострадали), которым не мешали теперь военные и полиция, разворачивалось чудовищное действо. Кричащие не то от наслаждения, не то от боли мужчины в разорванной форме спецназа – первые попавшиеся в руки адовых искусительниц –извивались в их смертоносных объятиях. Чертовки с длинными ногтями и острыми зубами терзали их, заставляя молить о смерти - странное зрелище, ужасное и одновременно притягательное... Переплетённые в неистовых ласках демоны и смертные – умопомрачительная оргия, удовольствие перед падением в бездну. Люди умирали счастливыми, даже не замечая своего конца – ведь смерть оказывалась не костлявой старухой с косою, но обольстительной гетерой, знающей всё в любовных утехах.
Однако о жертвах суккубов можно было бы отозваться как о счастливчиках. Подчинённые Бегемота были куда более безыскусны и ограничивались поеданием всех, кто подавал хоть какие-то признаки жизни (и тех, кто не подавал оные – тоже). Все отснятые Голливудом зомби-апокалипсисы меркли перед живым полотном, на котором адские жители, коих, казалось, не кормили целую вечность, вгрызались в человеческую плоть. Пожалуй, особый колорит этой трапезе придавали живые и разумные глаза демонов. Они делали всё осознанно и находили приятным свой чудовищный пир.
Эдгар Лавкрафт радовался, словно дитятя, получивший любимую игрушку.
- Дьявол, ну кого я пытаюсь обмануть? - вздохнул падший. - Сожгите здесь всё! Ха! Да я тут один буду отдуваться за отделения с тяжёлым вооружением, артиллерийские расчёты, силы противовоздушной обороны и танки! Куда катится мир – мне придётся вкалывать, словно проклятому, а это общество вечно голодных и сексуально озабоченных – развлекаться?..
Через несколько минут всё закончилось, и Аластэл перенёс съёмочную группу с пятью десятками охранников, сохранивших рассудок репортёров, придержанного пока Вельзевула и две сотни демонов прямёхонько в центр города – полководец обязан быть на острие атаки.
Над обожжёнными, пропитанными кровью и усеянными трупами холмами кружили вороны. Выживших на Роллинг Хиллс не осталось, но население города могло бы позавидовать покойникам – при условии, что знало бы о своём будущем.