... Конрад чувствовал, что он что-то упускает, что что-то ускользает сквозь его пальцы, словно склизкий угорь, который, казалось бы, вот он - в кадке, но это еще не значит, что он так скоро окажется в твоих руках. Одно было ясно: женщин придется тоже допросить, нравится ли это Роммелю или нет, и уж тем более, не имело значения, что по этому поводу думают кметы. Не может быть, чтобы те не смогли увидеть, услышать, знать - чего-то, что поможет сложить все осколки этой замысловатой мозаики воедино.
Тем не менее, с этим, с Мелихом, вероятно, уже все возможности были исчерпаны, посему священник не видел ни единого повода терзать своими расспросами беднягу более, чем то было нужно.
- Искренне благодарю тебя, добрый человек, и обязательно упомяну тебя в своих молитвах Чемпионам! Можешь идти отдыхать - сегодня был очень долгий и тяжелый день, и во сто крат тяжелая и горькая ночь. Мои благословения с тобой!
Отпустив Урса, Конрад решил поделиться полученной информацией со Скорбой прежде, чем перейти к допросу крестьянских баб. Роммель аккуратно свернул исписанные листки пергамента и подошел к предводителю котерии.
- Тут не так много информации, мессир, как того хотелось бы, но... Я и не удивлен. Пытливый ум подмечает все и вся, и способен в последствии поделиться своими впечатлениями, но что ждать от тех, кого с рождения готовили к участи стада и разумного скота? - Конрад горько усмехнулся и, покачав головой, продолжил: - Я верю, я чувствую, я знаю - тут что-то еще, что мы упускаем. Как сообщил последний допрашиваемый, многие крестьянские жены ученичествовались у ведьмы, принимая участие в ее мерзких шабашах, но крестьяне, обнаружив сей факт, не потрудились вникнуть в природу того, что творила ведьма и чего она планировала достичь с их помощью. С вашего позволения, я бы хотел допросить и тех, кто участвовал в ритуалах, проводимых Мартой.