ссылкаПоэзия темных порывов! Как бьется каменное сердце эйдолона? Пульсирует, отбивая точное Оверлукское время или повинуется хаотическим порывам, подобно непостоянству ветра? Считает ли оно себя божеством или служит Таришдуну слепой верой?
Об этом Назос думала, разглядывая закрывшуюся перед собой дверь. Она представляла себе все что угодно, но только не случившееся. Чтоб их заперли? Что за скрытыми проходами сидели ожившие мертвецы? И кто же знал, что оно произойдет именно так! Торн точно догадывался, но она, в отличие от всяческих ассасcинов, по шесть кинжалов с собой не таскает, хотя она знала такого человека.
Оказаться рядышком с лесным эльфом и эладрином, прикрывающих их главное украшение и достояние группы - ее и Фэй, тоже было еще той неожиданностью. Пусть она и была наготове пустить свой морозный луч в оживающую статую.
Отпрянув от закрывшейся перед самым ее носом двери, волшебница случайно столкнулась с Торном. Легкое движение бедром и ищейку слегка толкнули мягкой задней выпуклостью. После чего развернулась и выпустила ледяной шип поверх плеча напарника по поискам.
- Оу, какая я нь’еловкая... - прокомментировала колдунья. Она смотрела в спину отстреливающемуся эльфу и думала "О-ла-ла! Кто подставился!". И в этот момент в голове у нее за долю секунды, как у сложных процессоров с Механуса, родилось "1001 способ отомстить ассассину". Самые банальные из них: кинуть чары в спину "как бы союзнику", задушить санродом, дать санродом по голове, свернуть шею вручную, выпинать к опасному противнику, выхватить нож цели и им же провести счастливцу по горлу, поцеловать в ухо пусть умрет от удивления и приязни... И в таком же духе.
Хатранец дала локтем Фэй под бок... Крайне об этом пожалела, вспомнив что дева в броне... Интересно, а пояс верности положен служительницам Королевы? Тоже ведь броня!
Потерла ушибленный локоток, после чего указала на Торна. Выдала ему оценку. Потом на Мезираля. Что-то поводила руками, обрисовывая насколько каждый из них ей нравится. Мистер Ловкость - Ноябрь. Господин Харизма - Май. После чего подняла руки, демонстрируя явно большую силу и куда как не свою мускулатуру, махнув куда-то вперед, но когда она имела ввиду Лея или Саргатана осталось загадкой. После чего колдунья смутилась и поняв, что Фэй скорее всего не до шуток, оказавшись запертой в такой-то компании, не обещающей пироженку, кальян и что-то большее, чем женские разговоры о мужчинах, принялась за дело. Жест за спину, под благовидным предлогом объясняя, что давай открывать дверь вдвоем... Итак... возвращаясь к нашим героям. Дело осложнялось тем, что Торн дергался. В другой ситуации его активность была бы ею во всех смыслах оценена, но в данном случае плетения чар лучше бы он замер. Ловким движением пальчиков, откинув маску за спину, колдунья подошла к стрелку.
- Нь’е двь’игайся, - попросила она мягким бархатным голосом. Губы, несомненно, таили хорошо сдерживаемую улыбку торжества! В глазах плясали черти. Лицо Назос, без маски, совершенное лишенное румянца, ибо цвет ее кожи не позволял подобную роскошь, оказалось очень близкое с кое-чьи ухом, угрожая ему расправой... покусом. Но Торн об этом не знал. И слава Кореллону. – Нь’енадолго воспользуюсь вамь’и, мон шь’ери... - объяснила она, протянув руки таким образом, что казалось еще чуть-чуть и кого-то обнимут сзади, так сладко-сладко поводя по груди. Но волшебница только поколдовала перед носом охотника и отступила, сделав свою грязную подземную магию. Ледяная вспышка наподобие световой бомбы грянула около Лея.