Пострадавшая в последних двух стычках больше всех остальных волшебница, судя по всему, так ничего для себя и не уяснила, и мимо дэва прошагала в гордом одиночестве, то ли обидевшись на кого-то из своих спутников, то ли просто изображая обиду, чтобы вынудить этого “кого-то” бежать за ней вприпрыжку. В любом случае, странный выбор. Лея простые развлечения вида “сломай все, что еще не сломано”, очевидно, привлекали больше, чем заигрывания с белой ведьмой, а одноглазый охотник вообще, казалось, целиком состоял из неуместно-ядовитых шуточек, мрачной мины и неодобрения, так что на кого было рассчитано это представление для жреца так и осталось загадкой. Не на него же, в конце концов. Он и без театральных представлений все “правильно” сделает. Все же смертные – сложные и часто необъяснимые существа.
Тяжело вздохнув, Саргатан качнул сверкающими в свете “Пера ангела” крыльями, осмотрелся, дабы убедиться, что в конкретно этот момент им всем ничего не угрожает и двинулся следом за колдуньей. Формально, конечно, только для того, чтобы иметь возможность продолжить беседу и при этом не обращаться к стройной, затянутой в белый шелк спине эльфийки, а на деле, чтобы убедиться, что ее обладательницу никто неожиданно не сожрет.
— Мы не собираемся его спасать, — мелодично пропел дэв из-за правого плеча Назос. — Он все равно уже сто лет как мертв. Мы всего лишь собираемся вернуть его тело сестре Нене для погребения. Малагант не был лучшим из людей, но смертью своей он принес спасение всем, кто жил и живет в долине Эльсир. Это доброе дело, пусть даже совершил его недобрый человек, действовавший в угоду каким-то своим желаниям и целям. Это ведь не так уж отличается от нашей ситуации, да? — добавил Саргатан с улыбкой. — К тому же, никто не заслужил такой участи, которая постигла его душу. Застрять между миром живых и миром мертвых должно быть действительно страшно. Я никому бы такого не пожелал.