Как Хранитель Знаний Хатранец сдерживалась, чтоб не сорвать гнев на паломниках за то, что они стерли из истории все данные о войне столетней давности. Подобно Саргатану на нее с Леем за жестокость. Впрочем, дэвам не место на материальном плане. Они слишком идеальны и непогрешимы. Слишком бессмертны, чтоб отстаивать свои убеждения. Им хорошо вести войну на планах с демонами, с настоящим злом, а не в мире серых красок, где у каждого за душой множество грешков. Особенно когда он проповедует пелорианскую религию, что не назвать церковью с мягкими устоями. На Прайме полно существ разных исповеданий и традиций. Перестрелять случайно заблудившихся в эльфийском лесу людей без выяснения обстоятельств это в норме обычаев. Кто-то с этим может не согласиться. Подобно этому у Хатранца были свои методы, основанные на собственных представлениях о добре. Не все из них нравятся окружающим. Это означало, что если они переживут конец третьего дня, то Саргатан может стать опасен. Но о том, как улизнуть от дэва, она подумает позже. Вначале демоны, потом ангелы. Назос не любила подобных случаев, когда принятие исцеления накладывало на нее некоторые обязательства. Впрочем, она надеялась, что далее пути их разойдутся и все пятеро перестанут мешать жить друг другу. Кому-то придется прогнуться, а это... не в ее планах. Тем более, что если это случится с дэвом, то его падение будет означать переход на другую сторону баррикады, в то время как смертные имеют право на множество выборов и частые ошибки. При отсутствии единого божества и наличии множества расовых... грех как бы самим собой исключается, царствуют двойные стандарты. То, что нормально для Tel'Quessir и жестоко для пелорианца - типичная ситуация. Увы, но факт.
Пока она ожидала ответа от Торна, встрял менестрель, зачем-то снова запрыгнув на повозку. Кореллон, что он там нашел? Не может жить без постаментов? Надо посоветовать ему обзавестись Парящим Диском Тенсера. Назос прислушалась к речи, повернувшись лицом к сородичу. Он говорил про предков, но все жители Ама-До погибли раньше столетней войны и не учувствовали в ней. Бард посмотрел на нее, словно она сделала нечто особенное, продолжив сражение. Ее все еще жгла мысль неудачи, что она не смогла увернуться от удара варвара, догнать гиппогрифа Волканта и выбросить его чарами из седла. Тогда бы им не пришлось бегать в поисках трупа... Не будь на ней маски, Хатранец могла бы выгнуть бровь, но вместо этого только моргнула.
Неожиданно рядом, ближе, чем дозволено полу-эльфу, оказался Лей, задав ей вопрос. Мезираль в этот момент болтал про их профили, высеченные в горе близ Оверлука и увековечение в легендах.
«Ах! Наивный мальчик... посмотри на этих фанатиков Королевы Воронов. Разве не видишь, что и эта история сражения за Прайм будет предана забвению? Эти мрачные типы уничтожают важные данные и жизненный опыт, оставляя как будущих защитников, так и себя во власти слов обезумевших старух и их недостоверных предсказаний. Если Королева Ворон вдруг решила их испытать, то почему бы не избрать среди своих почитателей? – думала колдунья».
- Прекрать'ятся, - прошептала ведьма, недовольно поведя плечом. Она не смотрела на наемника.
- Что там с этим копьем? Его надо сломать, закопать или, быть может, что-то еще?
- Мнь'е нужно на нь'его взгль'януть, чтоб познать его прь'ироду. Тогда отвь'ечу точнь'ее. Мало о нь'ем знаю. Когда закончь'илась эта война я была... молода и вь'етрена, - с достоинством ответила она, усмехнувшись под драконьей маской. – В те времена мь'ир был иным.
Далее Мезираль рассказывал им то, что она успела поведать Торну и Лею. Не прозвучало ничего нового в его в словах.
- Задумайтесь, много ли в вашей жизни было таких случайностей?
Сколь много было случайностей в ее жизни... И эта не из самых приятных.
- Доверие. Я знаю, что это такое и как нелегко его можно заработать.
Хатранца подмывало спросить "неужели?".
- Королева Воронов избрала вас, а не это ли высшее доверие?
И снова мимо. Волшебница покачала головой. Доверие богини смерти... что оно ей даст? Бессмертие? Сомнительно.
Далее шли клятвы и заверения. И снова эти "мы". Теперь белый чародей почувствовала себя на месте Торна. Неприятно, надо признать. Бард воззвал к ним, красивый и одухотворенный собственной ораторской речью, но Назос молчала. Ее больше интересовала реакция охотника на сие представление.
- Bravo! - она прохлопала три отчетливых раза, когда Лей умолк, ни словом, ни жестом не поддержав прекрасного эладрина. Им было по пути, но не более того. Ее и гончую связывали куда большие обязательства, поэтому она скорее уйдет вместе с едким на язык стрелком. Или, если Торн окажется настолько слеп и упрям в спасении «только Сьерры», то придется в какой-то момент разрешить ему уйти и продолжить спасать мир с этими тремя. И никуда не денешься... придется геройствовать. Впрочем, она была уверенна, что об их деяниях никто не узнает. Это обычное условие сохранения всяческих материальных миров.