ссылкаСознание медленно уплывало на лодке на туманный остров. Темные воды, попадая на кожу, обжигали холодом, но не было возможности пошевелиться. В ушах гремели звуки старых битв, но Назос уже не было до них дела. Тепло покидало застывшее на снегу тело, медленно расцветая на снегу алыми цветами. Вот так и заканчивают слишком смелые чародеи, пытающиеся на грани смертельного риска провернуть дерзкий маневр по задержанию всадника на гиппогрифе. Немного бы везения и все бы вышло!
Из видения владений Кореллона белого колдуна вывела боль и чьи-то грубые неотесанные прикосновения. Разум не успел осознать, что с нее стащили маску, трут ее щеки снегом в бессмысленной надежде вызвать румянец у той, кто только что потеряла много крови, а чей цвет кожи напоминал белый мрамор, украшенный синими прожилками. Белые ресницы, словно припорошенные снегом после бурана, слабо дрогнули и распахнулись, медленно выхватывая поначалу кажущийся незнакомым силуэт. Спина болела. И Живот тоже. Липкий и мокрый он казался чужой частью тела. Кто-то бесцеремонно сжал до боли ее пальчик, отчего картина мира резко прояснилась, а в следующую секунду Лей явно намеривался оставить ее без носа. Лей? Лей! Точно... она знала такого. Полу-эльф зачем-то кричал на нее, заставлял подняться, но ей было так больно, что лучше лежать на холодном снегу и мимикрировать под снежные кочки, но раз это вредно для здоровья... конечно, она встанет.
- Tua amin*... - прошептала эльфийка, пытаясь приподняться с помощью воина, пока Лей не вернулся на коня. Она была рада, что он вернулся за ней. Лодка… рано еще. - Diola lle, Lley**.
Кое-как встав на ноги, пока некрепко, чародей заметила, что она не просто едва стоит на ногах от холода, но и вся залита кровью... Белая роба, разрезанная с обеих сторон... Интересно все так же пригодна для плетения чар или после разрыва вышивки достойна пойти только на тряпки?
- Это нь'е моя кровь... - куда-то в воздух произнесла Назос. Она бездумным взглядом посмотрела на Лея, и поковыляла к повозке, придерживая рукой сочащийся кровью распоротый топором живот. Выглядели раны жутко. Слабость и боль охватывала все тело. Волшебницу шатало, но она упрямо шла по направлению кустов, откуда напали из засады. Ни один уважающий себя боевой маг не оставался без памятных страшных шрамов. Каждый шаг давался только благодаря усилию воли, как если бы она стерла ноги, и ее поставили на шпильки и сказали пройти пару миль.
- С дорогь'и уваль'ень! - скомандовала она убитому кем-то варвару, который, кажется, забрал ее жизнь первым. Но что-то они разлеглись по разные стороны, а бой продолжал кипеть. Только болт наводил на мысль, но… позже. Трупы все равно не исполняют приказов. И этот не стал исключением.
Бард, который... лютнист? сидел на повозке и распевал бодрящие песенки. Кажется, именно от этого обаятельного юноши дамы старались унести ноги и неизменно ломали себе шею в процессе побега. Хатранец усмехнулась пришедшей в голову мысли, мельком глянув на смазливого эладрина.
Неопределенный взгляд переместился к чародеям, когда Назос взглянула на деревья на противоположной стороне дороги. Маска ее где-то валялась... Белые длинные волосы растрепались и окрасились в розовый цвет от крови. Общая усталость и раны, сделавшие ее фигуру неловкой и лишив прежней стати, давали о себе знать, но она-таки нашла мерзавцев.
Чародей взглянула на свои окровавленные руки. Кореллон создал своих детей из собственной крови во время битвы с Груумшем и Ллос. Эта старая история. Каждый рассказывает ее на свой манер, но неизменным остается факт использования эльфами магии крови. Хатранец прикрыла глаза, позволив крови из ее ран, оставленной на одежде, руках и следах стечь и соединиться, вычертив сложный узор на снегу вокруг нее. Сигил, начертанный смешанной кровью из варвара, инфернальной искрой огня тифлингов и ее собственной, выжег на земле аркан. Он носил ее собственную печаль. Чтобы заклинать зиму... не простые фокусы, которые она творила ранее, но лютую ледяную бурю, которая сметет противников в едином, выстуживающем плоть, дыхании. Кровь закружила вокруг малефика, следуя страшному песнопению, которым гнушались драконы. Это уже была магия Tel'Quessir. Красивая плавная речь... никто никогда не подумает сколь яркими красками возможно описать гнев, сколь множеством метафор и синонимов явить предвестие скорой смерти. Область среди древ затянуло сильным снегопадом. Деревья мгновенно покрылись ледяной коркой. Назос протянула вперед руку, дотягиваясь до избранных жертв. Красная капля крови капнула с ее перчатки, лишившейся признаков драконьих когтей. Над растениями нависла серая туча. Ветры буйствовали внутри, словно безумие способно охватить даже и без ее помощи столь непостоянное явление. Возможно, тому причиной стала кровь одержимых. Глаза Хатранца остекленели, затянутые мертвой пеленой на время призвания духов зимы. Среди снегопада перед чародеями явились изящные воины в призрачных доспехах. Ритуальные маски, похожие на ее собственную, украшали их лица и вселяли ужас в своих врагов. В руке ледяных эльфов мелькнули слегка изогнутые сабли, сработанные из тончайшего полупрозрачного синеватого кристалла. Клинки взметнулись в воздух. Застывшие от холода и ужаса маги были обречены...