Улыбнувшаяся дварфийка мягко взяла руку Назос в свою, своими глазами выражая признательность и благодарность за этот небольшой жест. Она вглядывалась в глаза эльфийки, но Назос в ответ тщательно скрывала свои переживания и не выдала их ни единым движением, а если и выдала, то маска помогла им остаться незамеченными.
-- Спасибо большое. Я знаю, что могу на вас положиться, -- Итрика отпустила руку Назос и вздохнула, -- Нет, стражники ничего не заметили. Куда им, дело ведь происходило ночью. Мне надо было запретить выходить кому-то из дома по ночам, я давно чувствовала, что со Сьеррой что-то не так... Это была не скованность движений. Она... словно витала в облаках. И для нее перестали быть интересными приемы, она порвала всякие отношения с Магдором - а я-то думала, они были неплохой парой... На вопросы отвечала уклончиво, встречалась ли с кем-то, я не знаю, но как-то на днях она пришла домой с порванной на плече одеждой, словно разорванной когтями. Мне она сказала, что просто напоролась случайно на сук. Почему, почему меня это тогда не насторожило? -- последнее предложение было высказано в сердцах, и это был сигнал для того, чтобы постепенно прекращать беседу. Едва собравшая себя Итрика снова разваливалась на части, все труднее было ей сдерживать вновь выступающие слезы и эмоции, и она потянулась за еще одной кружкой воды, рассматривая стену. В Каер Оверлук все так же было тихо и немного мрачно, несмотря на рассеянный свет фонарей.
Назос не могла вспомнить, как выглядел Спящий, кроме того, что он тоже был всего лишь посланником кого-то большего, как и сэр Малагант был злым паладином... кого именно, время не сохранило. В тех трудах, что когда-то изучала она, Спящий описывался просто высокой фигурой в плаще, голова его и лицо прикрыты, но из-под капюшона неизменно выглядывают рога... Зато она хорошо знала, кто составлял его армию. Конечно же, это были отродья (foulspawn). Сумасшедшие существа, искаженные Дальними Мирами, этим чрезвычайно далеким и безумным планом. Заклятые враги всего живого, уничтожающие все на своем пути. Настолько же отвратительные, насколько и ужасные, самых разных форм, видов и даже размеров. Что же это была за битва? Зла... с еще большим злом? И это большее зло собирается возродиться?
-- Нет, я не знаю никого, кто мог бы увести ее. Мне кажется, что она ушла сама. Я не знаю, почему, но вот так... она планировала. Враги - то так, вы же знаете, разбойные группировки, патриоты-милитаристы, что силком тащат людей в вербовочные пункты, группы торговцев, недовольных властью... нет, это все мелочи. Про Спящего? -- Итрика начала цитировать: -- "Откуда Он пришел? Наши сны. Почему Он пришел? Мы позвали. Из нашего сна пришел Спящий. Он отверз наши очи сна, затворив очи пробуждения. Его поражение - тоже лишь сон. Его пробудить - наш сон. Его храм - Гробница Снов". Как видите, то еще сумасшествие.
Говоря это, Итрика рылась в собственных волосах, что так красиво переливались в свете фонарей. Сперва у одного уха, затем у второго уха. Когда она вытащила руки, на них было две красивые сережки - в золотой оправе, образующей орнамент из четырех квадратов, сверкает большой драгоценный камень. Огненный опал, но он был тем необычен, что вместо ярко-оранжевого цвета, в глубине горящего пламенем, он отдавал цветом каштанового ореха, и потому идеально подходил к волосам Итрики, а стоил, наверное, даже дороже, чем обычный огненный опал. Обе сережки дварфийка положила на ладошку Назос, и своей рукой сжала её пальцы в кулачок, в середине которого оказались драгоценности.
-- Я надеюсь, это будет достаточной ценой вопроса. Когда все закончится, отдайте одну Торну, а вторую оставьте себе.