Вчера случилось многое. Как гром среди ясного неба обнаружился труп информатора, вместе с которым в ничто канули не только знания, но и доверие в их отряде. Погибший зародил в каждом семя сомнений. Недоверчивые взгляды, короткие и колкие. Мрачные лица, укоризненно глядящие тебе в спину. Мысли о том, кто мог пойти на такое. Вчерашний день вылился в бурю. В бурю противоречивых эмоций, догадок и опасений. В параноидальную депрессию. Ведь раз среди них есть тот кто все время врет, мерзкий лицемер и предатель, кем из них будет тот следующий, что отправиться на тот Свет вслед за информатором?… А это непременно случится. Псы Томберу их ненавидят, они всем своим поганым сердцем желают им смерти.
Даже Лис сегодня ночью не мог уснуть. Все ворочался в своей кровати, размышляя над тем что будет, и над тем что свершилось. Многое случилось вчера и многое случится вскоре. Сколько их разношерстная кампания вместе? Уже долгое время. Измена близкого человека – всегда удар ниже пояса. Особенно на войне. Хитрецы Томберу это понимают, они умны. Сначала они сломят единство, а затем разделаются с каждым по одиночке. Это будет сложно, ведь мышь, загнанная в угол, сопротивляется до последнего!... Но даже у ее ярости есть предел. Точно так же предел был и у Хоккайдо. Ему не по силам своротить горы. Он не всемогущ, в конце концов. Останется один – Томберу его найдут, рано или поздно прикончив.
С такими мыслями вчера уснул Лис. Ему ничего не снилось. Ни кошмары, ни сладкие грезы. Под утро сын Ветра проснулся. Тяжело вздохнул, сев на грубо сколоченной кровати. Новый день, новые проблемы. Всегда так. У таких как он это повседневность. Разминая суставы, он встал на ноги. Сделал плавные дыхательные упражнения, вместе с уходящим воздухом очищая тело и разум. Перешел к медленным гимнастическим упражнениям. Цигун. Так это называли в тех краях откуда был родом Хоккайдо. Древнее искусство, помогающее управлять своим телом. Воин успокаивал орагнизм, сознание и эмоции. Он становился неподверженным факторам внешнего мира. Он обретал контроль, покой, осознанность. Черпал свою жизненную энергию и учился ее использовать.
За этим провел утро Лис. За упражнениями самоконтроля. Спина его стала ровней, крепче, движения уверенней, а лицо почерпнуло безмятежность самого неба. Хоккайдо оделся, завязал вокруг шеи накидку, закрепил на руках наручи, подвязал штаны и, закинув на плечо ножны с саблей вышел из своей комнаты. Миновал гостевой зал «Эссере», уставленный столами и стульями. Вышел за порог, закрыв за собой дверь. Обществу он предпочитал уединение.
Медленным шагом он отошел от крыльца таверны, пробежавшись глазами по местности. Он хотел найти себе дерево, под которым можно было спокойно усесться, в ожидании Крэйга и Кронуса.