Подогретый винный напиток был сладковато-кислым - именно таким, каким его полюбил Арадор с тех самых пор, когда вино ему разрешалось пить изрядно разбавленным чистой водой. Все великолепие приторно-сладких, медовых и пряных вин юноша познать не успел, а эль и пиво - так-то вообще не алкоголь. Отхлебнув, принялся есть, чувствуя разливающееся внутри тепло - то, что было необходимо после долгой скачки под проливным дождем. Еще бы, конечно, не помешало переодеться, - подумал Арадор, хмыкнув, - да и помыться тоже, - стойкий запашок мокрой кожи, конского и человеческого пота так сильно въелся в ноздри, что его присутствие считалось вполне обыденной вещью.
Отужинав, удалился в отведенную ему келью, вновь поблагодарив сира Родерика за проявленное великодушие. Сбросил с плеч влажный, вымокший насквозь плащ. Аккуратно снял с себя доспех: кирасу, наплечники, наручи, латные перчатки. Следом - латную юбку отстегнул, разомкнул набедренники и наголенники. Сабатоны приставил к сверкающим латам. Кожу и мех стянул с поджарого тела, оставшись лишь в исподних кальсонах.
Склонился, произнес беззвучно краткую молитву, обращенную в столь поздний час Хелму, прося своего бога о мудрости, отваге и бдительности, дабы помочь тем, кто слаб и нуждается в защите. Помолившись, коснулся медальона-длани Бдительного, висящего на серебряной цепочке на шее. Улегся, укрывшись меховым одеялом, невольно прокручивая события прошедших дней. Уже в полудреме увидел сквозь сон лицо жрицы Синдаре и окончательно провалился в теплую пучину снов.
С улыбкой на устах.