Иль знала, как тяжело черноволосому следопыту. Как трудно улыбаться и казаться беспечным, когда на имя его навсегда легла тень предательства отца. Но она считала неправильным, что грехи родителей вынуждены нести и их дети. Отвечать за их поступки. Ридвин был чудесным эльфом. Добрым, надежным, верным. Он не заслуживал страданий. И до здания суда девушка шла, крепко сжимая его руку, словно боясь, что магия его уверенности иссякнет и он вновь рухнет в бездну тоски.
Ступая за Эльдарилом по залам, эльфийка ощущала нечто гнетущее, растекающееся по животу. Сердце билось неспокойно и величественные холлы казались зловещими. Было ли так из-за общей атмосферы сплетенного здесь воедино закона и суда, или из-за того, что перед глазами уже вспыхивали образы того, как будет она стоять на этом постаменте и держать ответ перед судьями – она не знала. Но каждый шаг давался с трудом, а горло сжимал ком. Ей нужно было набраться сил и решимости. Ей нужно было поверить, что она поступает правильно.
Увидев клетку, Илиэль вздрогнула. Это напоминало ей о клетках в пещерах маларитов. По телу пробежала дрожь, но девушка стоически прошла по зале, разглядывая ее. Она могла бы спросить о присяжных и судьях, однако не видела в этом смысла. Имена ей ничего не скажут. А о справедливости она сама узнает завтра.