Виктор весело засмеялся, захлопав в ладоши. Иностранцы его радовали, все сильнее и сильнее.
Один - поставил себя выше всей группы, и мягко намекнул на то, что кроме него и Ульяны здесь настоящих мужиков нет, другой же пустился в паническую истерику, от взявшегося откуда не возьмись, благородства.
- Оооох, братцы... - Виктор утер слезу, пытаясь уняться, но тут же опять начал ржать, - Вот вы даетеее...
Шмидт смачно втянул носом воздух, и большим пальцем провел по ноздре:
- Прекрасно. Эшли просто прекрасно подтвердил мои слова, - голос вдруг стал резок, - Да, блиать. МЫ виноваты в случае в таверне. Не наши "спасатели", а мы. Они сделали то, что в принципе делать были не обязаны. Спасли наши шкуры от неминуемой гибели. Ты говоришь о том, что мы можем встать не на ту сторону?! Эш! ТОЙ стороны нет! Мир не поделен на белое и черное, просто у каждой стороны свое мнение. За кого ты дерешься - тот и добро. Кто победил - тот и прав. Мы чужие здесь люди, и для нас нет особой разницы на чью сторону вставать. Наше "добро" - это наши жизни. Мы - команда, мы ввязались во все это вместе, а значит сейчас мы должны стоять друг за друга до конца, ты понимаешь?!
Если они - не "та" сторона, значит, тем более мы должны выполнить их требования. Ты думаешь, мы скажем: "Простите, мы решили послать вас нахер, за все что вы нам сделали!", и выйти после этого живыми?!
Виктор распалился.
- Скажи мне, какова цена твоего благородства?! Их жизни?! - Виктор резким движением обвел присутствующих, - Мы погрязли в этом дерьме по самое не хочу, и если ты хочешь, чтобы у нас был хоть какой-то шанс выйти живыми, нам нужно выполнять их требования. Если ты не заметил, наша "добрая воля" и "свобода", не более чем иллюзия! Нас просто держат на длинном поводке, и если сейчас мы попытаемся показывать характер, пряник сменят на кнут, или же вовсе выкинут за ненадобностью. Мы не имеем представления, как открыто работают эти "революционеры", и если убийство того чиновника никак с ними не связали, значит, мы крайние. И когда все закончится, или когда мы просто перестанем плясать под их дудку, наши головы выложат перед народом, как тех, кто виноват во всем этом. Они станут героями, а мы козлами отпущения. Я уверен, что так оно и будет. И сейчас, блядь, Эш. Я всего лишь хочу чтобы мы выжили. Каждый из нас. И я готов бороться за каждый день своей и вашей жизни, и мне плевать, сколько глоток придется за это перегрызть. Ты усек?! Они мне - никто, а вы - ...
Виктор резко изменился в лице, поправил волосы, и добил фразу уже не так уверенно, старательно избегая слово "друзья":
- Другое дело...