- Иисусе, Яна! - Виктор критично оглядел девушку, - Ты ко всему прочему и сексуальную революцию решила устроить?!.
Но мысль продолжить себе он не дал. Такая женщина, как Яна вполне могла позволить себе... так сказать, открыть определенные участки тела. И не от того, что это не привлечет внимание со стороны мужского населения, а просто потому, что она любое внимание могла порядочно отбить, при попытке "подружиться поближе".
Мысль унесла Шмидта в далекие дебри размышлений о самых нелепых темах. Название последней было, "сколько потребуется местных азиатов, чтобы изнасиловать Ульяну?". Много... Очень много. Двадцать потребуется точно, с учетом возможной замены - те же тридцать, и то не факт, что все китайцы останутся в первозданном виде, и не будут лишены пары-тройки нужных конечностей. Тридцать два с половиной китайца. Удовлетворившись решению это нелепой задачи, Виктор поймал себя на том, что уже минуту как пялится на практически идеальный пресс девушки, при чем делает это откровенно вылупившись. Черт о чем он говорил до этого?..
- ... Там Максимумсум, - изуродовал имя парня в конец, - ...блядь. На поправку идет.
Дабы замять в себе столь очевидное проявление симпатии, Шмидт подхлестнул себя мыслью, что пялиться на Яну - это уже отдает проявлением голубизны. Подобная идея вроде-как поубавила интерес, возвращая самообладание:
- Мать твою, имей совесть, тут не все готовы пялиться на это вот все.
....
В последующие дни, жизнь Виктора была наполнена тем самым первозданным счастьем. Как у бабушки в деревне. Нихера делать не надо, хочешь - валяйся, хочешь - жри. Делай, что на ум взбредет, и при всем этом можно свести общение с их бодрой компанией до минимума: жизненной необходимости в общении не было.
Однако, в связи с постоянной переменной настроения Шмидта, частенько он сам становился инициатором разговоров и споров, доставая кого-нибудь вопросами: "а что ты делаешь?".
Излюбленным занятием становилось обычно обучение Эша русскому языку. Такие понятия, как "стыд", "девушка легкого поведения", "блудница", "Яна, прикрой срам" - были первыми, чему Виктор научил японца. Так же он попытался объяснить Макихаре, что слово "хуйня" - синоним всем русским словам, обозначающим предметы.
Пятьдесят процентов свободного времени, Виктор уделял тренировкам на общефизическую подготовку: хотелось быть готовым к последующим переходам и прочим не предвиденым ситуациям. Процентов тридцать - изучение местного быта, в лице сен-сея и его ученика. А добрые двадцать процентов - на доставание команды, когда становилось особенно одиноко. Один раз даже удалось подбить их на игру в мафию, но эти уроды в любом случае Шмидта сливали первым.
По возможности, общаюсь с лекарем, смотрю-запоминаю чем и как лечит... с молодым так же, если охотится, то на кого и какими методами... Если есть лук, подбиваю научить стрелять из него.