Макс был плох. Откровенно плох. Пара несчастных попыток Виктора поднять горемыку не увенчались успехом, и мужчина уже был готов обратиться за помощью к остальным. Но, повернувшись, обнаружил... Что ситуация еще хуже, чем показалась вначале. Почти все враги были повержены, но состояние команды было весьма плачевно... Оглядев таверну, Виктор быстро оценил ситуацию.
Нужно было действовать.
Рука судорожно прошлась по полу, ища рукоять меча. С хрустом костяшек сжав оружие в руке, Шмидт быстро поднялся, слегка поскользнувшись на крови. Обретя равновесие, мужчина выпрямился. Уверенность и спокойствие, приносила мысль, что он все делает правильно. Нельзя много думать, высчитывая последствия.
Уверенно хромая, Шмидт двинулся к группе местных людей.
- В угол, суки! - громко прорычал он богато жестикулируя мечом. Голос Виктор сильно не повышал, стараясь создать впечатление хладнокровной жестокости.
Для наглядности, Виктор ухватил кого-то за плечо и толкнул к углу, объясняя остальным, чего он от них хочет.
"Нас больше, мы при оружии. Надо сыграть на их благоразумии".
План Шмидта был прост. Если не удается сбежать - значит, стоит здесь закрепиться, до тех пор, пока попаданцы не перегруппируются. Бросить раненых и вещи - отчаянный ход, способный принести дурные последствия. Мужчина не знал, есть ли у тех солдат товарищи, и как скоро они будут здесь. И потому вторая часть плана состояла... Да, в захвате заложников. В третьей части стоило бы забаррикадировать все двери, и заняться ранами. А там... Сука, нет времени думать, что будет дальше!
- Быстрее, блядь, в угол! - и красноречивый тычок мечом в тот самый угол.