Сип, вырывается из лёгких. Стон боли, превращавшийся в рык большого разъярённого зверя и обратно. Кто? Совсем рядом. Я? Боль застилает пеленой рассудок, заставляет делать то, что не должно, властно берёт в свои оковы. Кровь льётся прямо сквозь мою ладонь, безуспешно зажимающую рану. Пальцы потом липкие будут. Как глупо. Знать, что нужно сделать, и не суметь этого сделать. Сто двенадцать. Поймут. Экстренная помощь, они помогут, пришлют вертолёт. И доктора с красным, совсем как эти капли на полу, крестом на спине. –Хундрррууутоол!- Осознание, что помощь не придёт, прилетело чугунной оплеухой в голову только после крика. Отрезвляющее замечание разума, помнящего такие мелочи, что я, чёрт побери, нахожусь в бесконечно удалённом месте от ближайшего вертолёта. Что с таким же успехом я мог бы звать свою матушку.
Встать. Скорей встать. Колени словно бы со скрипом отзываются на это движение. Боль вгрызается в руку немытой псиной получившей желанную подачку. Опереться на лавочку, неуклюже взмахивая потревоженной рукой. Чувствую, как тепло толчками покидает мою конечность. Сосредоточиться. Отпустить руку, при этом скульнув от неожиданного укола боли, накатившего поверх всего остального. Кровь сразу пошла бодрей, но ладонь, уже ощупывала импровизированный пояс. Узел распускала. Сейчас я словно сорвался с обрыва, в бездонную пропасть, поскользнувшись на обледеневших камнях, и эхо моего крика гуляет между солнцем, пускающим свои острые, жалящие мои глаза без тёмных очков лучи, и камнями, со сладострастием ждущие моё тело, чтобы услышать хруст костей, такой мерзкий, такой противный звук. Звук смерти, обрывающий вопль. Впрочем, будь там вода, а не скалы, это ничем бы не помогло. Не хочу умирать. Ноги, до того безуспешно мечущиеся по отвесной стене наконец обрели опору. Зацепились за уступ, неожиданно предложивший свою помощь, как будто отзываясь на мою мольбу. Больше-то некому.
Пальцы, дрожащие от пережитого, наконец распустили узел. Рубаха теперь вся в крови будет. Некстати. Боль, вновь напомнила о себе, о мире. –Хелп. – уже не крик альпиниста, летящего в пропасть, но возглас человека, медленно подымающего себя, вцепившегося слепнущими глазами в солнце, словно желающего одним рывком броситься к нему, полететь ввысь. Будто бы одного только желания и воли для этого может хватить.
Перехватить зубами верёвку для удобства. Обмотать один раз чуть выше раны, не доходя до локтя чуть-чуть. Десять сантиметров. Пол ладони. Рука сама собой сделала узел, но не обычный, а скользящий. Рвануть, уставляясь на ближайший огонь, на пляшущие языки, внутри которых так бело.