Мёртвые люди. Могучие каменные монстры-великаны. Те самые Светлые, огромные мёртвые бородатые дядьки, кто на земле лежит, расколотый на куски, с вырванными руками, ногами, а голова его щерится потресканными клыками в кривой пасти, кто на постаментах ещё стоит, гордо и сурово смотрит сверху вниз. Я оглядываю их, и жестоких, представляю, как они сейчас сходят на землю, хватают своё оружие, собираются по кускам, прилаживают головы, что уже плюются приказами, на место и идут продолжать войну, которую когда-то начали.
Войну. А как она началась? С того ли момента, как один из этих гигантов что-то кричал из телевизора, размахивая лапищами? Каро тогда совсем мелкой была, как Мелкий сейчас. Хм. Глуповато звучит, но такой примерно и была. И пряталась от этого жуткого дядьки всякий раз, когда его рожа показывалась на экране и звала убивать северян. А я не боялся, там ведь дальше самолёты показывали. Не летали они, а как будто резали небо. Как бритвы. Сесть бы в такой, да и улететь. Ну и младших с собой взять, конечно. Может быть, одну из птиц нагоним и радуги её коснёмся. А потом… потом и воевать можно. И в форме, как тот солдат красоваться, и медалями наполированными до блеска хвалиться, и даже свою собственную коробочку с трофеями собрать.
А пока – мы идём дальше. Проспект Всех Светлых – так эта дорога называется, широкая и блестящая на солнце. И ветер за нами ползёт, куда ж без него нам. Привык кусать плащ мой и трепать Каро за волосы. Ну и пусть себе дальше дурачится. Какой же он враг нам? Досаждает иногда, но идти не мешает. Да даже если бы и мешал. Думаете, остановились бы?
Кучки какого-то грязного тряпья у дороги. Поначалу подумалось: ну, свалил их кто-то сюда к ногам Светлых, ну и что такого? Потом, как поближе подошли, понял. Мёртвые люди. Мертвее тех, каменных. Сырые серые трупики, как будто дворник листья опавшие сгрёб. Руки видны. Головы. Лица. Не как та птица. Не улыбаются. Значит, умирать – всё-таки страшно?
Один из мёртвых сгнившую руку протянул и помощи попросил. Малой испугался. Я сразу младшим дорогу заступил, впереди встав. Меч наготове. Мёртвых я не боюсь. Смотрю в пустые глаза мертвеца и говорю ему:
- Ты мёртв.
И не поймёшь: то ли спросил, то ли нет. Сам не знаю.
- Если мёртв – умирай. Если жив – мы дадим тебе воды и уйдём.
Наверное, всё правильно сказал. Так справедливо будет. Хоть и воды мало осталось.