От слепня отшатнувшись и даже не пытаясь прогнать его, Клара смотрела на ворона, пятном черным на серой земле распластавшимся. Страх в груди ее холодным склизким клубком свернулся и, поуютней устроившись в груди, захрапел, сердце сжимая.
Земля под ногами затряслась. Словно зверь, пытающийся сбросить наездника, дергалась и стонала почва, прогоняя непрошеных гостей. А Клара продолжала смотреть на черные перья вестника смерти, хозяйкой своей пожранного, когда совсем уж есть нечего стало. Не хотелось вот так вот...
Брат, горячей ладонью руку Клары сжав, привел ее в чувство куда лучше ведра ледяной воды. В единый миг она осознала, что земля под ее ногами волю обрела и теперь ворчит, как древняя старуха и мелко трясется. Страх приподнял свою голову и откликнулся на голос земли. Похоже, ответ он свой получил, ибо немедленно захотел бежать куда глаза глядят. Желание его и девочке передалось. Да только радость страха для нее настоящей паникой обернулась: слезы на глаза навернулись, руки задрожали. Из горла вырвался тихий всхлип.
Еще раз, словно прощаясь, поглядела она на черный погребальный наряд ворона, в коем всю жизнь свою он проходил. А затем изо всех сил, которые только были в ее хрупком тельце, с места сорвалась. Трепыхаясь, что бабочка в сачке, тянула она брата в заросли стального терновника.