Вспышка.
Образы. Мысли. Чувства, давно пережитые и замурованные в недра души, если осталась еще она.
Хотела? Получай. Сполна.
Заложенные от первых выстрелов уши. Страх, ставший привычным другом и мутировавший в цинизм. Ярость чужаков и врагов, застлавшая глаза. Забившая гвозди в пальцы. До костей. Чтобы не дрожали никогда. Свет далеких звезд. Не тех, что пустотой с неба смотрят, а тех, что в окнах небоскребов разбиваются ядовитыми глазами. Наполненными тысячью ненужных, бездарных решений.
И смерть. Всегда рядом. Дышит в спину. Врастает в лопатки. Входит в клетки кожи. Остается ночью в тех белесо-кровавых кошмарах, заменивших нормальные сны. Смерть, как наследие рас. Смерть, как выбор сильных для слабых. Смерть, как то важное решение, принятое однажды и навсегда.
Глаза, широко распахнутые, заблестели вдруг. Спина обессиленно в стену уперлась. Голой кожей в холодную поверхность. Глубже. Предательски ноги дрогнули. Еще чуть-чуть и сползет эта сука на пол. Закроет голову руками. Закричит, разрывая визгом вязкое дыхание людей в комнате. Сука по имени – Тира Мартинес.
Вот так.
Всего несколько минут беспамятства. Как передышка. Как подарок. И лавина того, что гнойной язвой из нутра поднимается. Соприкасается с сознанием. Заражает его всем уже пройденным пошагово.
Не там врага искала. Не снаружи он. Внутри вот засел. Под этими ребрами. Глубоко там. Сидит и скалится.
Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть и…
Шум за стеной. Хрипы. Стон когтей. Шаги грузные и тяжелые.
«Приди в себя, сопля»
Ага. Потом. Потом можно будет разбивать руки об стены, сожалея о том, что память, видите ли, вернулась не та, что хотелось. Все мысли – потом.
Взгляд на Ренди. Страх в глазах. Он есть. Скрывается за радужкой. Не хочет вылезать наружу.
На каждого посмотрела. Знаком к тишине призвала. Кивнула на шкафы, надеясь, что намек поймут. Нет, не прятаться. Осмотреть нужно. В одних трусах с неведомой херней за стеной не повоюешь. Впрочем, у самой-то и трусов нет.