Искорка. Кто-то когда-то говорил, что искры – это души погибших в космосе хороших ребят, а никакие не личинки. А вот кто и когда - и не вспомнить сразу. Вот так оно и бывает. Смерть, кровь, холод, грязь, и среди нее – надежда. Чистота, которой вся дрянь окружающая коснуться не может. Наверно, это Бог. Тот, что в каждом из нас есть, искрой такой в пустые небеса улетает.
- Это душа, Франко, это чья-то душа за нами вернулась, - Амага улыбнулась, слезы сглотнув, и ладонь разжала. Ту, которой до боли вцепилась в крест серебряный на шнурке на шее, - а сказка не та. В той сказке я бы детектор не починила. Держи.
Девушка обернулась к подруге и протянула ей прибор, потом встала, оправила ремни, пробуя, насколько надежно пес закреплен и насколько удобно, и положила руку на покрытую инеем лестницу.
- Холодная. Я первая полезу. А ты на детектор смотри. Они уходят вроде, но мало ли. Выгляну, если все чисто – тебя позову. И пойдем. Раз уж он за нами пришел – точно уходить надо.
Ну что еще рядовому второго класса Амаге Форсайт оставалось? Кивнуть уверенно, дескать, хорошо все будет. И наверх полезть. Осторожно. Улыбнуться еще хотела, да губы дрожат предательски. Холод, наверно. Вместо этого на полпути оглянулась и сказала:
- Если опять машинка барахлить будет – просто батарейки достань и вставь. Помогает. Все, я на разведку.
Еще Ниагара подумать успела, что эта иллюминация не слишком-то ей поможет, подсветив то, как она из разбитого шлюза выглянет. Но все равно поднялась наверх, у самого проема сжалась на лестнице и выглянула одним глазом. И тут же присел. Потом снова выглянула и в другую сторону посмотрела. Так же. Осторожно.