Свернуться клубочком на полу под лестницей. И рыдать. Тихо подвывать, потому как на крики уже ни сил ни воздуха не хватает. Вдохнуть у Амаги не получалось, не то, что что-то крикнуть. Так и сидела прижавшись к холодной стенке и кулак закусив, там где секунду назад... Где кровь его еще осталась горячая. Только раскачивалась из стороны в сторону, да плечи подрагивали. Да всхлыпывала еще.
Она не успела. Ни предупредить не успела, ни помочь как-то. Слишком быстрым этот уродец на руку с глазами похожий оказался. Один взмах и нет больше Карла. Ее Карла. Не скажет он ей больше слова доброго. Не обнимет, защищая от всего мира. Не пробежит она больше ловкими пальчиками по его груди и в глаза хитро не заглянет. И не поцелует теперь уже никогда. И не… Так быть не должно! Это она, Амага, его обнимать должна была, а не тварь поганая. Сейчас там, снаружи что-то жрало его, самого ей дорого, а она и сделать ничего не могла. Она одна осталась.
Мексика сперва, драйверша, подруга боевая. Потом Бекон, жиртрест чертов, он всегда лишним был, приблуда, но все равно, человек ведь, хоть и поганый. Шакал. Напарник. Свой. Слово скажет, и хоть в огонь хоть в воду с ним. Больше не скажет. Ничего не скажет. Штырь. Командир. А теперь и Карл. Любимый.
Будто четки кто-то порвал. Те четки, которыми они были, пока были едины. Пока были командой. И теперь бусинки падали на стальной пол и разбивались. Суул. Зикко. Кимато. Баррингтон. Карл. Скоро ее очередь. И Франко. Нет их больше. Так и жить-то зачем?