- Вам лучше до поры до времени вообще не светиться и лежать, где сейчас лежите. А то захлопнут ворота перед носом и тогда уж точно - только осада. Мою голову врят ли они упустят возможность посадить на кол и вывесить на всеобщее обозрение, как очередной трофей, слишком много я им крови попортил. Я к своим людям.
Ривер как заговоренный посмотрел на неприступные стены замка и коротко выругался, отводя взгляд, чудеса будет делать он сам и пошли все Семеро и Драконы в зад к тем самым Таргарианам.
И его ждали - его люди и новый план.
Ривер медленно отполз от рыцаря, "идя" к своим людям. Он видел их лица, напряженные и готовые действовать и точно знал, что за каждого из них он не дал бы и тысячу "лордиков Шарки" да и сотни "Рикардов Сендов" было бы маловато за каждого из них. Гейтам всегда это знал. И знал, что они готовы на все. И как хотел бы, чтобы можно было обойтись малой кровью - просто отравить всех банитов и чтобы яд был только для них, просто чтобы это, мать его, чудо случилось и тогда бы Ривер согласен был бы на смерть своих пятерых людей. Смерть была бы хоть как-то оправдана! Но так... Сейчас, в данную, конкретную минуту он оставил это позади, найдет потом сам, и траванет этого ублюдка, из-за которого погибли его люди. Он не достоин ничего большего, раз не смог открыть эти гребанные ворота. И не достоин смерти от меча.
Он говорил им, что нужно сделать. Подползти к стенам, закинуть крючья предварительно обмотанные тканью, влезть на стены. Один раз это уже получилось, значит и второй раз выйдет. Или отступить ко рву и держать оборону, ведя оборонительный бой. Отдавал приказы, но на самом деле, Ривер говорил не только это. Делился уверенностью, потому что там будет страшно, здесь и сейчас страшно, а там у стен боятся просто будет некогда. Секунда промедления и смерть, а он не собирался жертвовать своими людьми из-за глупого, пусть и оправданного страха. А не боятся только шуты, дураки и женщины, что защищает своих детей (о, на этих он насмотрелся еще в начале этого года, когда глупые бабы готовы была грудью на мечи кидаться). Уверенность была не в успехе, все может пойти на перекосяк и придется отступить, удерживать оборонительные позиции у этого самого рва. А в каждом из них, что никто не подведет, что никто не оступиться. И, конечно, Ривер лично пристрелит того, кто попытается покинуть свое место. Куда ж он без хорошей доли черного "юмора", который был суровой правдой и Ривер никогда не был не справедлив.
Его уверенности хватит на всех, потому что каждый из них, прошел не один бой рядом и он, Ривер Гейтам, не будучи рыцарем, не будучи даже достойным сыном, прежде всего сам для себя, пообещал им вернуть их дом. А их уверенности хватит ему. Не зная, в какой степени это еще его дом, но может быть там, на крепостных стенах якоря...
Он снова смотрит на эти кажущимися непреступные стены.
Мысли Ривера были об отце. Когда-то давно, там у Черного Леса, отец так же делал свое дело, да и Ривер и тогда, хотел обойтись меньшей кровью. Но...
"Отец, надеюсь, что хоть в этом я тебя не поведу и там где ты не был, ты будешь гордится мной. Пусть я не такой, каким ты хотел меня видеть и пусть я совсем не рыцарь: слова, чести и дела, каким был ты. Но, я надеюсь, будешь гордиться, как гордился Вернаром... Нет, больше, чем гордился им."
И Ривер отбрасывает все "но", потом он найдет еще десяток причин, почему никогда не слышал одобрения отца и в этот раз тоже не услышит, почему он паршивая овца своей семьи. Отец был мертв. Но дай Риверу кто-то шанс прожить жизнь сначала, он бы ничего не поменял, и, как самому ему кажется, ему не о чем жалеть. Но все равно... где-то там, внутри себя он надеялся, отец будет гордится им. Но сейчас он отбрасывает все "но" и "не". Не выйдет, не сможем, не случится, не сделаем. Со ним лучшие люди, которых когда либо видела долина якоря, и не только они. Он уже плюнул на свою гордость там, когда вышел к людям Вайтперлов, не зная чего ожидать. Сейчас не время для недовольства, сомнений, если у кого-то будет желание Риверу что-то рассказать, могут подходить позже и становиться в очередь, но не сейчас. Он отвечу каждому. Сейчас хорошее время для лжи, может быть там на высоких башнях Анкора или у подножия стен, он наконец-то услышит одобрение своего отца.
Ривер снимает перчатки, руки холодные и дрожат, но но успокаивает их, одевает снова перчатки, поправляет меч, так, чтобы он не мог даже зацепить камень, проверяет все пряжки, еще раз, снова, и командует выдвигаться на позиции. Якорь ждал.
Победа или смерть, может быть не не людей, что будут штурмовать его, хотя и их тоже, а родных, но это тоже смерть и мастер Ривер понимал это, возможно так же хорошо, как и все те, кто находятся здесь, но по его мнению - лучше любого из них.