Солнце поднималось все выше по голубому небу, расцвеченному легкими кудлатыми облачками, а дорога лежала впереди, сухая, несмотря на вчерашние дожди, ровная и широкая. По сторонам ее деревни сменялись возделанными полями, те - зелеными лугами, на которых пробивалась молодая трава и паслись стада коров и табуны лошадей, те - садами, где только-только развернулись юные листики, и деревья еще не успели взорваться белой пеной цветов, и рощицами, пробуждающимися от долгого зимнего сна, и снова деревни и хутора сверкали белеными стенами домиков и построек.
Почти все не такие уж и многочисленные попутчики впавшего в немилость жонглера шли ему навстречу, в замок и в Шеллтаун. Крестьяне вели волов, тянувших тележки, кто-то вел запряженных и навьюченных осликов, кто побогаче - ехал на муле или осле. Чьи-то тележки тянули лошади.
Лежащие в пыли по деревенским обочинам собаки встречали гостей настороженным лаем, оповещая хозяев о проходящих путниках. В паре мест на обочине дороги стояли кабачки, где в обмен на серебро можно было поесть и промочить горло местным дешевым вином.
Зеленые равнины сменились желтовато-серыми холмами, каменистыми и сухими. Тут уже не было ни деревень, ни питейных заведений, только редкие просвечивающие насквозь рощи украшали склоны холмов, и издалека можно было увидеть отары овец и коз, пасущихся на этой бедной земле. Солнце начало клониться к западу, к горам, уже видным вдалеке, впереди.
Сумерки еще не окутывали землю своим прозрачным флером, когда дон Леоне вышел на широкий накатанный торговый путь, шедший по ущельям и перевалам предгорий Красных гор, на Костяной. Где-то тут был шанс встретиться с патрулями рейнджеров, пропустивших вчерашних разбойников.
Тракт украшали немногочисленные лужицы с еще не просохшего дождя, задержавшегося во впадинах и ухабах на камнях.