Не отличаясь особой остротой ума или силой рук, сталью характера или мощью духа, Витторио, однако обладал одним существенным достоинством: по его холодным жилам с кровью текло терпение. Вот и сейчас его навык дождаться нужного момента сработал безотказно: в момент, когда тени больших рыб в нерешительности дрогнули, раздираемые противоречиями из блеска изламывающегося об водную гладь света, холода донных теней, жажды впиться зубами в добычу и страха набить собой чей-то желудок, Вито зажёг один из своих факелов и в жарком свете огня на красном сукне и звенящей меди выпрыгнул в середину зала, будто настигающий жертву змей в играющей на солнце ярко-красной чешуе. В порывистом броске факел гипнотической дугой рассёк воздух, оставляя за собой змеистый след в глазах застигнутой врасплох публики, жонглёр замер, глубоко и с достоинством склонившись перед высоким столом, держа огонь на отлёте как скорпион держит своё жало.
- Дамы и господа! -
Неожиданно сильный, как раскат грома голос артиста наполнил собой зал и эхом унёсся по сводам
- ваш покорный слуга просит у вас двух драгоценностей: времени и внимания, чтобы согреть ваш праздник номером из цирка великого артиста и драматурга, бессмертного в памяти вольного города Браавос Джованни Цимпанелли!
Свой монолог перед благородной аудиторией жонглёр сопроводил акробатическим танцем уже с двумя горящими факелами, с гулом проносящимися через полутьму зала в руках дона Леоне, будто вооружённого двумя кинжалами из трепещущих языков пламени.