Эпистолярий поморщился... Еще не прошла боль от его позора, как новая боль, на этот раз головная, навалилась на него. Оказывается, он поступил верно, решив выслушать этого себя, но вот теперь вставал вопрос "что делать". Очень важный вопрос, на который часто не было однозначного ответа... Какая то часть Маркуса порывалась одеть свою броню и уничтожить этот несуществующий мир, благо что и основания были, ибо теория множества параллельных вселенных была признана ересью уже давно. Как выражался хроник, записывающий летопись отважного противостояния Багровых Кулаков орочьим захватчкиам, "В запретной теории множества параллельных миров, могло бы быть множество таких же войн, и таких же нападений, но ни одно из них не привело бы к той трагедии, которая произошла здесь".
Этим самым писать подчеркивал трагичность ситуации, когда одна единственная торпеда сошла с курса, пробила слабое место в монастыре-крепости Багровых Кулаков и угодило точно в оружейный погреб. Взрыв унес жизни около пяти с половиной сотен космических десантников, и едва не стоил жизни магистру Ордена Багровых Кулаков - Педро Кантору и капитану Кортесу. То есть, все параллельные миры признавались ересью... Впрочем, тут все было сложнее, ведь такая ситуация вызвала бы множество теологических споров, то есть того, в чем Адептус Астертес стараются не участвовать, и результаты чего далеко не всегда признают. В конце концов, есть настолько радикальные религиозные деятели, что они смеют обзывать мутантами даже псайкеров, навигаторов и, словно подчеркивая что для них ничего не свято, Адептус Астартес - творение самого Императора. Впрочем, такие деятели обычно долго не жили... Наверное именно потому Астартес часто испытывали презрение к деятелям религии, считая их шарлатанами, демагогами и ведущими человечество к слабости. А уж в ордене, члены которого особенно четко помнили мечты Императора, это презрение выражалось особенно сильно, ведь не желал Император превращения человечество в стадо покорных овец, готовы идти на заклание по мановению пальца какого-нибудь Архи-Дьякона, как это случилось на Враксе.
Однако, какие бы мысли не витали бы в голове десантника, эпистолярий подавил их. Это был очередной выбор, выбор между "быстро" и "правильно". Вот только что здесь что? Что есть правильно, а что есть быстро? Впрочем, как бы то ни было, все инстинкты Маркуса кричали, что уничтожение этого мира будет неправильным выходом, а своим инстинктам Астартес доверяют. Потому, проведя пальцами по золотому орлиному крылу, по той самой "старой" аквилле, билиарий встряхнулся, словно проснувшись от дремы, и повернулся к "лже-Маркусу". Все-же, неприязнь к клону себя у десантника не исчезла, и причин на то хватало. Как минимум, причиной было то, что этот "Маркус" явно имел слишком легкую жизнь, ибо какие бы испытания ему не довелось пройти, за время своей жизни, они никогда и близко не подойдут к тему ужасам, в глаза которых эпистолярий смотрел, и к тем чудовищам, что Маркус убивал собственноручно. Потому, эпистолярий, небезосновательно как ему казалось, не желал признавать этого клона собой... Но, тем не менее, нейтральное выражение лица он сохранил, и тон библиария не изменился ни на йоту, когда десантник вновь заговорил.
- Тогда я имею три вопроса к тебе. Первый, это как мне обращаться к тебе? Второй, если я просто одену броню, я не уничтожу этот мир? Третий, и самый важный. У тебя есть идеи, как мне выбраться отсюда, не разрушая твой мир? - Остановив свой взгляд на "Лже-Маркусе", эпистолярий молча ждал ответа. Сейчас, он не хотел думать ни о чем другом, ибо будет время позже подумать над своими ошибками, и над тем, что он сделает, чтобы хоть сколько-нибудь нивелировать их. Потом будет время горевать об свершенном. Потом.