- А, давайте, давайте я ей укол сделаю, - сказал Луциус внимательно разглядывая потолок... Эпистолярий на секунду скосил взгляд на апотекария
Маркус слабо отреагировал на слова Корнелия, по крайней мере внешне, ибо он поддерживал максимальную концентрацию, пытаясь ослабить воздействие страха на девушку, при этом стараясь сделать так чтобы она это не заметила, что требовало определенного рода сосредоточенности. Однако, когда он почувствовал что страх начал отпускать девушку, причем отпускать до той степени, чтобы его воздействие уже не требовалось, Маркус убрал невидимые щупальца своего разума, чтобы не выдать своего присутствия в ментальном плане. Девушка же, тем временем, начала освобождаться от оков ужаса и протянула свою руку к вытянутой руке Деомида. Это смотрелось даже забавно, тонкая и хрупкая женская рука против здоровой руки, закованной в толстый, темно-зеленый керамит, космического десантника. Сравнение вызвало легкую улыбку на лице эпистолярия. Следующие события вызвали несколько смешанные эмоции и на редкость редкую реакцию эпистолярия. А именно он не знал, как реагировать, что было редкостью для него. Девушка порвала свою одежду об торчащий из панели управления штырь, в связи с чем она спешно попыталась прикрыться. Маркус деликатно отвернулся, помня еще с тех далеких времен когда он не был десантником, что девушки имеют обыкновение весьма бурно реагировать на свою наготу в присутствии посторонних мужчин, которых она несомненно могла видеть в космических десантниках. Он решил предоставить решение этой проблемы Деомиду, тем более что Ангел уже попытался установить с ней контакт и к нему девушка похоже что начала испытывать некоторого рода доверие. Эпистолярий мог почувствовать это по паттерну ее психических волн, испускаемых ее молодым разумом. У Маркуса же были и другие вещи которыми следовало заняться.
- Где? - спросил эпистолярий у Корнелия - Ты не ошибся? - в голосе Маркуса прозвучала новая эмоция. Деомид смог почувствовать что эпистолярий был ошеломлен этими сведениями - Прости брат - но, видимо, эта эмоция была лишь секундной, ибо эпистолярий крайне быстро взял себя в руки. Секундная слабость была простительна, ибо это далеко не та ситуация с которой Астартес сталкиваются каждый день. - Ты лучше меня разбираешься в путях машины... Но... Тридцатый миллениеум. - будучи молодым Маркус не раз и не два задумывался о том, что будет если он смог бы попасть в это время... Он мог бы предупредить ересь, он мог бы рассказать все своему повелителю, Императору Человечества о предстоящих событиях, он мог бы не допустить той катастрофы что имела место в истории Империума и из-за которой Император был навеки прикован к Золотому Трону. Однако,проведя множество часов в раздумиях, Маркус пришел к выводу что все это лишь глупые мечты. Ему было не по силам остановить колесо времени, там не смогли справиться легендарные герои, что уже говорить о самом Маркусе, который не считал что принадлежит к их числу. Он бы не был в силах остановить Хоруса. Его словам просто бы не поверили... И все пошло бы так как есть, если бы не стало хуже. Множество фактов было утеряно историей, забыто или уничтожено в нежелании помнить те жуткие дни. Маркус понимал это желания, пусть и считал это проявлением слабости, ибо те кто не помнят своей истории, те кто растаскивают ее по бумажкам обречены повторять ее вновь и вновь. А из-за незнания этих фактов, эпистолярий оказался бы в своего рода информационном вакууме и не смог бы предотвратить те события которые имели места в период конца Великого Крестового Похода. - Ну что-же... Теперь ситуация несколько прояснилась. - в голос эпистолярия вернулась его уверенность и спокойствие. Маркус привык держать себя в руках в ситуациях и похуже. Сейчас они находились на разрушающемся космическом корабле, но, при этом у них еще был воздух и сам корабль, был один из пилотов этих кораблей, их не атаковали орды демонов и ренегатов, а значит ситуация могла быть в сто крат хуже чем она сейчас. Да, их занесло далеко, слишком далеко на вкус эпистолярия, но ничего того с чем нельзя было работать. - Теперь, братья, думаю нам надо приступить к фазе операции "что делать" - похоже что эпистолярий также не был лишен чувства юмора и знал понятие "сарказм" не только по книгам - Среди нас будут желающие изменить ход истории? Если да, то я хотел бы об этом знать... Ибо боюсь что мечтам таких будет не суждено сбыться... Самое простое объяснение на вопрос "почему", братья, это тот факт что тогда не справились величайшие герои, чьи имена идут первые после примархов... Что можем мы, когда сражались подобные титаны? Вы скажете что у нас есть знания, но вы должны понимать что прошло двенадцать тысячелетий с тех пор и наши знания будут в лучшем случае фрагментированны, а в худшем вообще не соответствовать действительности. И нашими невежественными действиями мы можем сделать ситуацию только хуже... Единственная возможность, это доложить обстановку Ему лично, а я не думаю что у нас это получиться... Хотя... Мне хотелось бы. - в последних словах почувствовалась некоторая горечь - Но... Давайте... Разбираться с проблемами по мере их поступления. Для начала нам желательно будет восстановить работоспособность этого великолепного если верить твоим словам, брат Корнелий, судна и остановить его до попадания в "точку невозврата". Затем мы будем думать что делать дальше. Такие вещи не должны приниматься в спешке. - Пока Маркус говорил, Фрей обследовал осколок, после чего, прошептав не самую вежливую, хотя и не самую грубую фразу, видимо, судя по паттерну ментальных волн, также будучи ошеломленным факто попадания так далеко, серый рыцарь наконец сказал.
-Брат Маркус, я собираюсь уничтожить эту вещь. Подстрахуйте меня.
- Разумеется, юстициарий. - Маркус негромко стукнул по полу посохом, нагнетая психическую мощь в эту точку концентрации, фокусируя свой разум на задаче уплотнения самого пространства, отчего левая перчатка стала сиять словно плазма. Постепенно, свечение перешло из перчатки на наруч доспеха, и распространилось по ониксовой поверхности посоха, подсвеичвая помещение. Вокруг группы, пространство стало искажаться, формируясь в мощное силовое поле, задачей которого было предотвратить попадание внутрь осколков, которые могли образоваться после уничтожения зараженного варпом гарпуна. Эпистолярий не собирался рисковать.