Ожидая ответа от оказавшего ему помощь Темного Ангела, Мастер Кузни боковым зрением выцепил всех остальных космодесантников, оказавшихся в комнате. Судя по тому, что среди них не нашлось и двоих, принадлежавших к одному и тому же ордену, напрашивался вывод - все они попали сюда "самостоятельно", так же, как и сам Корнелий. Вывод первичный, слабо аргументированный, нуждающийся в тщательной проверке. Скорее даже гипотеза. Также Корнелий отметил наличие в комнате частей человеческих тел, а также обильно разлитой крови, пятно которой покрывало доспех воина, оказавшего ему помощь. Судя по характерным признакам свертывания, кровь не содержала в себе телец Ларрамана, соответственно, не принадлежала ему самому или кому-то из его боевых братьев. Однако без дополнительной информации о причине подобных явлений нельзя было даже построить хоть мало-мальски объективных гипотез.
Геральдические знаки собравшихся здесь космических десантников были в большинстве своем знакомы Мастеру Кузни, хотя большая часть из них принадлежала довольно малоизвестным орденам. В их числе были Сыны Тарвица, внешность которых до фантомных болей в давно замененных вокс-установкой зубах напоминала Корнелию лучащегося слащавой красотой Доминиция Ульпиана. Притом что этот орден принадлежал к числу тех, что были связаны Клятвами Апокрифона с Караулом Смерти, и из его воинов выходили прославленные истребители десантников-предателей. К ним же относились Кровавые Вороны, о которых Мастеру Кузни были известны лишь обрывочные факты.
Но вот воин в серых доспехах... Для практически бездонного кладезя знаний, каким был разум Корнелия, он оставался абсолютной загадкой. Его доспехи, прекрасно видные для усовершенствованного зрения технодесантника даже под слоем льда, имели довольно своеобразный дизайн, отличный от большинства моделей, используемых Адептус Астартес. А его геральдические символы просто не фигурировали в обширной картотеке, которую технодесантник успел собрать за свою долгую жизнь. Конечно, среди них не нашлось места ни единому символу, позволившему бы отождествить его с Легионами-Предателями. Но все равно Мастер Кузни принял решение взять странного воина на заметку.
Увлекшись идентификацией, Корнелий едва не прозевал тот момент, когда один из Астартес, носивший знаки Сынов Тарвица, произвел непонятную манипуляцию явно колдовского характера, и сумел телепортировать себя на несколько шагов, освобождаясь таким образом от ловушки в виде пола, в который его ноги ощутимо провалились в процессе перемещения сюда. Подобное действие вызвало у Железного Отца довольно неоднозначную реакцию. С одной стороны, использование псайкерских сил в малознакомой обстановке ради подобного эффекта расценивалось им как мероприятие, по сравнению с которым придание простейшим крепежным элементам необходимого положения с помощью удара высокоточным прибором для исследования микроэлементов выглядело продуманным и ответственным шагом. С другой - нельзя было не отметить того факта, что неизвестный космодесантник решил применить все силы (весьма вероятно, что чрезмерные) к тому, чтобы освободиться самостоятельно, что уже говорило о нем немало. Тем более что, освободившись, первым делом он бросился на помощь другому боевому брату, принадлежавшему к Ордену Кровавых Воронов. После чего предложил всем здесь присутствующим представиться. Здравая, в принципе, мысль.
Однако никто не спешил ее поддержать. Ни освобожденный им Кровавый Ворон, судя по нартециуму, возведенный в почетное звание апотекария, ни освободившийся самостоятельно воин в сером силовом доспехе. Взвесив все "за" и "против", Корнелий решил последовать их примеру. Инициатор идеи, осознав сложившуюся обстановку, принял единственно правильное решение. А именно - представился первым, сочтя нужным продемонстрировать собравшимся не только свое имя, звание и последние воспоминания, но также и свою внешность, вызвав у Корнелия уже упомянутое чувство фантомной боли. По крайней мере, он говорил правду, и у Мастера Кузни не было причин ему не доверять. Следом свое имя и звание сообщил боевой брат, оказавший Корнелию помощь, развеивая последние сомнения в его орденской принадлежности.
- Все правильно. Я - Корнелий Стейнлесс, воин ордена Железных Рук, в настоящее время исполняющий обязанности Мастера Кузни Караула Смерти. Последнее воспоминание до появления здесь - воздействие неизве...
Договорить ему не дала внезапная встряска, ударной волной прошедшая по комнате, едва не сбивая с ног остальных космодесантников. Конечно, Корнелию, весившему порядка тонны из-за своей обильной аугметики, нужно было нечто большее, чтобы оказаться на земле. Вновь раздался голос, на безупречном высоком готике, синтезированном явно искусственным путем, возвестил о состоянии "корабля". Вместе с этим могучие сканеры Корнелия уловили всплеск электромагнитной активности, свидетельствующей о том, что машинные духи комплекса отнюдь не настроены к им положительно. Все вместе создавало в холодном разуме технодесантника кристально-чистое ощущение обратного отсчета. До чего именно - известно было лишь Омниссии.
Чуть запоздав, открылась дверь, ведущая из комнаты в коридор, обильно залитый кровью и в некоторых местах украшенный трупами людей, несущими на себе повреждения разной степени тяжести. Закаленному в боях Мастеру Кузни к подобным зрелищам было не привыкать, а прочие Астартес отреагировали на него довольно своеобразно. Брат-апотекарий явно видел подобное далеко не часто, и потому бросился в коридор, силясь найти среди останков хотя бы одного выжившего. Впрочем, ему это удалось, но из-за проблем с нартециумом он не смог самостоятельно оказать ей медицинскую помощь, о чем немедленно попросил библиариев, которых в их импровизированном отряде оказалось целых две штуки. Не то чтобы Корнелий полностью одобрял подобные мероприятия, хотя он прекрасно понимал ценность члена экипажа, способного пролить свет на произошедшее на корабле. Однако тот факт, что нартециум апотекария нуждался в ремонте, он проигнорировать не мог.
- Позволь я осмотрю твой священный нартециум, боевой брат. Уверен, я сумею его починить.
Бесстрастным голосом произнес Корнелий, усилием воли выпуская наружу пучок механодендритов утилитарного назначения. Между тем остальные космодесантники примерно поровну разделили свое внимание между всем, что вызывало интерес на капитанском мостике. Кто-то занялся исцелением выжившей женщины с помощью психических сил, кто-то заинтересовался обломком гарпуна, пригвоздившим к креслу вторую женщину. Судя по словам боевого брата, представившегося воином Ордена Серых Рыцарей (название, абсолютно незнакомое Корнелию), он также обладал некоторым психическим даром, хотя и не носил на своем доспехе символов, свидетельствующих о посвящении его в ранг библиария. Степень подозрительности по отношению к нему у Мастера Кузни от этого только возросла. Сам же Корнелий сосредоточил свое внимание на консоли управления, отличавшейся абсолютно незнакомым ему дизайном. Могучий разум технодесантника призвал на помощь все накопленные за долгие столетия знания, чтобы хотя бы в общих чертах разобраться с происходящим в "комплексе". Параллельно Корнелий начал сканирование окружающего пространства на предмет выявления активности машинных духов. Чем-то подобным занялся и брат-эпистолярий Маркус, после того как вернул выжившей женщине целостность ее хрупкой плоти. По его словам выходило, что на корабле отсутствуют иные формы жизни, кроме находящихся в комнате. Новость, трактовать которую можно было двояко. Рядом с ним приведший наконец свои священные инструменты в порядок апотекарий высказал желание ввести остальным боевым братья некий неназванный препарат.
- В этом нет необходимости, боевой брат Луциус.
Сухо отчеканил Корнелий, не прекращая начатого дела.