Лев Самуилович, предвидя возможный интерес американцев к произошедшему на берегу, постарался заранее продумать достаточно полный, но в то же время размытый рассказ, чтобы его трудно было обвинить в сокрытии правды. Старательно изображая посттравматическую амнезию, он рассказал, что проснулся от выстрелов, спустился в холл, и дальше помнит только стрельбу, крики и бегство. В себя, по его словам, Лев Самуилович пришел уже по дороге на пляж, где и обнаружил себя в обществе остальных русских. Дальнейший рассказ не расходился с правдой - обнаружение Рабиновича, бросок к порту, оплата вывоза из страны. Ветрянкин усиленно поддерживал образ напуганного старика, оказавшегося в самой страшной переделке своей жизни.