Когда снаружи снова загрохотали выстрелы, Лев Самуилович выпустил огнетушитель и бросился на пол. Пули свистели над головой, на спину сыпались щепки. Сейчас бы самое время отступать - но товарищи по беде, похоже, так не думали и собрались оказать решительное сопротивление. Тот самый русский, что бросался на революционеров с ножом, сейчас завладел автоматом и, похоже, собрался отвлечь огонь противника на, хм-хм, "манекен". Хорошая идея, но ее может оказаться недостаточно...
Внимание Льва Самуиловича привлекло тихое журчание невдалеке. Повернув голову, он увидел автомат с напитками, верхняя половина которого была изрешечена пулями. Простреленные банки разнообразных газировок выпускали уже затихающие струйки, покрывая пол липкими лужами, в которых катались другие банки, выпавшие из покореженного автомата. В голову Льва Самуиловича пришла идея.
Показав Ламкову раскрытую ладонь - подожди, мол, - Лев Самуилович ужом подполз к автомату, дотянулся до целой банки, выхватил из кармана запасные плавки и обмотал банку ими, собрав лишнюю ткань в узел у торца. Получилось нечто черное и формой отдаленно напоминающее цилиндрическую гранату. В полете ее некогда будет рассматривать - а уж стукнуть о мостовую она должна почти как настоящая. Оставалось только надеяться, что снаружи более-менее подготовленные бойцы, которые, завидев гранату, бросаются в укрытие, а не начинают с глупым видом внимательно ее разглядывать, как некоторые виденные Львом Самуиловичем люди...