Мила очнулась в маленькой комнатке, напоминающей каморку. Маленькое окошко, нарисованное голографическим проектором, издевательски подмигнуло ей ярким пейзажем. Тюремщики называли это терапией. Мол, смотрит заключенный на голограмму, вспоминает дом и не так ему грустно и одиноко в камере. Но ведь это чушь, в которую только столичные бюрократы верить и могут. В действительности оконце дразнило, манило, обманывало. Сама мысль о том, что ты навсегда потерял для себя такой вот яркий и радостный мир, угнетала и человек медленно сходил с ума. Закусив губу, Куроки старалась не думать о том, что будет дальше - незачем радовать тюремщиков, патрулирующих ее закуток с голограммой окна на одной стене и дверью в стене напротив.
Прикрыв глаза, девушка постаралась впасть в забытье.
Не вышло. Истошный крик, вырвавшийся из глотки какого-то отчаянного парня, разнесся по коридорам тюрьмы. Голос лишь часть силы воли парня нес, но это не помешало ему с легкостью преодолеть толстые стальные двери и достигнуть ушей Мики. Пусть едва, но она услышала его, услышала этот бессловесный призыв. И узнала.
- Шо... - слипшиеся губы не хотели слушаться. - Шо...
Повторяя это имя, словно магическую поговорку, способную защитить ее от невзгод, девушка медленно поднялась с пора, на котором сидела с самого момента, когда ее бросили сюда.
- Шо...
С каждым новым разом голос Куроки крепчал. Обреченность, испугавшись огонька надежды вспыхнувшего на пустом месте и моментально разогнавшего все тени, забиться попыталась в самые дальние уголки души. Но конец ее уже был близок. Ланкастер Мила поднялась и, полную грудь воздуха набрав, закричала:
- Шо!!!!
Но ответом ей было лишь молчание.
Мечась словно дикий зверь по клетке, девушка искала способа выбраться. На дверь бросившись, она ее попыталась растерзать, но потерпела неудачу. Оглядев царапины в искусственной коже оставшиеся, с досадой еще один раз в дверь кулаком ударила. Пустое это. Так дверь не обойти. Но тут же в голову идея пришла голограмму осмотреть. Всю стену осмотрев, сумела она найти микроотверстия для голографа, из которых то и дело выглядывали усики-антенны проектора, ионизирующие определенные участки воздуха. За одно уцепившись, с силой его потянула и вырвала.
Теперь уже совсем просто. К двери подойдя, Куроки принялась осматривать каждый ее миллиметр. Надежды ее оправдались. Маленькая панель оказалась достаточно хорошо спрятанной, но не полностью невидимой. Проведя антенной по тонко линии стыка, Куроки приподняла панель и подцепила ее ногтями. Пластика металла упала на пол, обнажая плату ремонтного интерфейса. Где-то здесь должны быть и интерфейсы аварийного открытия. Симулировать только экстренную ситуацию...
Замкнув два провода все той же антеннкой, Мика услышала как внутри заворочался вал отпирающего механизма. Еще чуть чуть и дверь уползла в стену, открывая перед взором девушки серый коридор, утыканный такими же, как и ее ходами в камеры-подсобки.
Камера девушки была в самом конце коридора. По левую руку от Куроки была дверь, ведущая, видимо, в другие секции тюрьмы. А по правую руку коридор оканчивался хорошо защищенной будкой с охранником внутри. Тот побег уже заметил и, криво ухмыляясь, что-то набирал на виртуальном терминале, видимом только ему.
Дверь в том конце коридора рядом с его будкой была куда массивнее и прочнее, чем те, что держали пленников в их камерах. То была толстая конструкция из нескольких слоев металла, плотно подогнанных друг к другу. Но это был выход, через который ее сюда привели. Не так уж и много Мила видела через маленькое оконце своей капсулы, в которой ее сюда доставили, но то, что то была именно эта дверь, она не сомневалась.