Тари держалась так долго, как могла, зато проклятая сила, наполнившая её тело, обрела имя. Шаиш. Ветер смерти, притягиваемый этой проклятой землей. Когда стало совсем невыносимо, юная воровка выкрикнула нечто, не до конца понятное даже ей, и ощутила как во рту стало горько от праха и костяной пыли. Ветхие скелеты просто рассыпались, превратившись в темно-серое облачко, оставив на полу только украшения, части одежды и доспехов. На глаза Тари попался золотой медальон с гербовой лилией...
Тени словно сплелись вокруг воровки, перемешивая затхлый воздух с серой пылью. Они кружились и извивались, жадно впитывая поток силы, проходивший через тело юной воровки. Страницы проклятой книги, кубок, камень в навершии кинжала и когтистая перчатка светились, но как-то странно, будто Тари видела это совсем не глазами. Мир словно расширился и окрасился в невиданные цвета, беспощадно вытягивая из Тари странную силу. Юная воровка вовремя сообразила что если вовремя не остановит это, то погибнет как те, чьи тела уже находились здесь. Тари резко захлопнула книгу, с ужасом наблюдая как она тоже превращается в серую пыль, струйки которой устремляются к её рукам и ногам...
Девушка закричала, когда колдовская пыль обжигающе коснулась её кожи, и крик этот словно бы отбросил прочь клубящиеся тени и прах, заставив их просочиться через незакрытый проход наверх... в дом... на улицы... Воровке показалось, что она слышала крики, но пыль, лезущая в гглаза, нос и уши её занимала на тот момент больше. Когда темнота поглотила девушку, то стало в какой-то мере легче.
Очнулась Тари возле алтаря. От того, что легла щекой в лужицу собственной слюны. Медленно поднявшись на ноги, она осмотрелась по сторонам: скелетов не было; книга была в целости и сохранности, но больше не манила её к себе; драгоценные камни на перчатке как-то странно переливались. Сама же воровка чувствовала усталось, будто таскала мешки с камнями, но тем не менее была жива и здорова. Собрав все с алтаря в свою сумку, Тари направилась в подвал кухни, где при скудном свете заметила еще одну перемену - теперь на запястьях красовалась вязь темных символов, уходящая к плечам.