Нож заговорил с ней, но это была она. Пош отрицательно покачала головой. Ей все еще было непонятно и дико, когда во второй раз с ней случилось очередная невероятная вещь. Армейский клинок выражал сочный цинизм и прагматизм.
"Моя ли кровь сделала его таким? - задумалась она, подозревая о том, что как-то сильно изменилась за последнее время".
В какой-то мере, она была разочарована характером железки, в какой-то ей было наплевать. Больше наплевать, чем волновало, но часть воспринимала это существо с ее голосом как какого-нибудь демона из Константина.
"Та передача орудия новым владельцам - договор для предыдущего носителя и отчуждение для нас".
Эта фраза особенно обеспокоила капрала. Был ли это рандомный бред ее больного подсознания или слова что-то значили? Нож скрыл от нее нечто важное. Или лучше. Собирался показать то, что хочет или ему приказали, а это казалось опасным.
Потом мир изменился. Френдс сидела в портере пустого театра. Она огляделась. Красивое кресло, в котором она восседала, показалось ей чуждым. Не хватало сумрачного освещения. Модерна смешенного с элементами средневеково убранства, новомодных стекол современных зданий, позволяющим им сливаться с небом, шорохов шаркающих начищенных выходных ботинок, тихих шёпотов небольшой кучки разодетых в парадные одеяния бледноватых персон и странного то ли дворецкого, то ли билетёра (сходу не разобрать). Это напоминало один из ее старых снов... Пош взглянула на сцену. Перед ней разыгрывался диалог бутафорских рыцарей и неизвестной персоны в капюшоне. Капрал поерзала на сиденье, крепко вцепившись в подлокотники. Она слишком хорошо помнила то чувство, когда испугалась появлению охотников, потому нервничала. И совершенно не воспринимала их рыцарями.
«Что за скверное виденье... – мелькнула мысль в голове».
Вторая строфа заставила ее задуматься. Причем здесь Сатана? Почему эти негодяи говорят стихами? Проклятый нож пытается ее запутать и обмануть.
Выходило так, что они нашли место сна этого... кого? Почему кинжал не показывает ей лица таинственной фигуры, остававшейся инкогнито?
- Я хочу видеть его лицо, - зло процедила она сквозь зубы.
Чародей что-то сотворил. Она увидела переливающуюся радугу блесток, блеснувших в свете софитов. И эти картонные герои прекратили его видеть. Волшебство? Тремер? Какой-то старый вампир? Или кто-то, как ее папаша, умеющий уходить в невидимость, подобно Хищнику?
Дальше этот неизвестный решил спасать людей и выдал святым воинам предсказание о скорой гибели. Хм... Только что он имел в виду под больничной уткой сходу не разобрать. Не отрываясь от пончика или чего? Судна?
Первый рыцарь проявлял известную грубость, походу являясь старшим братом.
Потом шло упоминание шахматного трюка. С отвлечением, чтоб потом завладеть Королем. Кем же это может быть столь важная фигура?
А затем он кого-то сдал. Пош чаще задышала. Кроме нее было несколько вариантов. Не обязательно винить себя! Совершенно не обязательно! Она проявляла осторожность, черт подери, но с магией не поспоришь. Так нечестно!
Безымянный оказалось что-то знал про Ричарда и... как-то облитый его кровью клинок сумел показать путь до... Был ли в ее руках тот самый кинжал, о котором упоминал чародей? И да! Так и оказалось! Эта металлическая юлящая скотина, говорящая с ней странным манером, раньше была у колдуна? А как же смертные добывали чудеса из ножа? А тот в плаще? Вроде она как бы прорицатель? Может быть, тот вампир тоже оракул?
Пош задумчиво поскребла ноготком подбородок.
Однако, почему он сказал, что ему пригодился Грин и теперь тот у него в долгу? Он же погиб. Теперь он ни у кого не будет в долгу. Гм.
А последнее совершенно ее озадачило. Какой-то мудак все подстроил и бросается шарфиками, злобно хихикая.
- М-да... С возрастом, наверное, крыша улетает на юг, - прокомментировала Пош, не аплодируя постановке. Она была слишком расстроена, чтоб оценить творчество ножа или эти три психа действительно выражались стихами? Мрачные мысли и хитрые подставы окружали ее.
Начинался дождь. Летчица она поспешила скрыться в машине, оглядевшись по сторонам, не следил ли за ней кто-нибудь. В последнее время ее мучала паранойя. Армейский нож отправился в ножны. Все же стоило наведаться в бар и встряхнуть того урода. Вероятно, он знал колдуна или сам им был. А что Волков говорил на счет магов? Они сидят где-то там у себя в капелле... Но этот был один. Может он не колдун, а кто-то еще? И кто сидел в партере, раз она не видит лица мужчины в капюшоне?