Почему ей казалось, что ходить перед белкой равносильно тому, словно ее только что изнасиловали? Шиншила при ее приближении ускакала, явно решив воспользоваться гостеприимством.
- Даже погладиться не дался... - блондинка обиженно надула губы, проводив комок шерсти взглядом и занялась свертком. Чего ожидать от пакета она не знала, но когда нашла собственную руку и конверт, подписанный ее фамилией, то болезненно застонала. Из кухни как раз донесся писк.
- Этого не может быть. Кто-то знает мое имя, и где я живу, куда еду... О боже... Боже.
Ей было жутко смотреть на собственную разлагающуюся конечность. Она же выкинула ее под солнце! Значит ей не показалось, что кто-то следит за ней. В какой-то момент десантница поняла, что ее слабо колотит не от холода, а скорее от страха.
- Нужно сжечь это, - борясь с тошнотой, произнесла она и направилась на кухню как есть - мокрая и голая. Она собралась сжечь руку в раковине и помочь шиншиле с консервой, пока та не изгваздала весь дом. - Блин, как же она сюда руку затащила...