Затерявшиеся в лабиринте контейнеров.
Скользкий как кошка запрыгнул на контейнер, а Бойл и Панлмер, позабыв старые обиды плечом к плечу приготовились встретить преследователей. Лакес же как и подобает здравомыслящему человеку слинял по тихому. Выбор его пути отступления вызывал сомнения, но в такой ситуации стоило полагаться лишь на фортуну.
На площадку выскочило четверо псов. Доберманы. служебные ошейники на них. Только для поджарых, тонконогих быстрых собак, эти какие-то массивные, будто накачали их стероидами и бешенный. Скалятся, розовая пена из пастей капает. Остановились, рычат, обступили со всех сторон. За ними вышел и погонщик.
Девушка негритянка, но черты лица европейские: тонкие губы, не широкий нос. Резкие черты и желтые звериные глаза, как у волка. Одета она была в мясницкую робу. Кожаный фартук, запачканный кровью. В руке нож.
- На землю легли. Быстро. Иначе я попрошу их, - она кивнула на собак, - изувечить вас.
На контейнерах тоже оказалось не безопасно. Парень в желтом флисе, капюшоне бежал прямо на Алекса. Весь в пирсинге. Двигался огромными прыжками с нечеловеческой скоростью.
Лакес бежал обратно, в попытке обойти преследователей. Его расчеты оказались отчасти правильными. Людей здесь не было. Черная тень метнулась на него из прохода, толи слишком перепуганный, толи усталый, но парень не успел среагировать на нападение. Огромная овчарка сбила его с ног, придавив к земле. Её морда оказалась в футе от лица еврея. Она оскалилась и стали видны ужасные зубы. Как журналист Лакес знал понемногу обо всем. У собак 42 зуба. У этой было минимум шесть десятков. И добрая их половина длинной с мизинец взрослого человека, острые как бритва и загнутые назад. В довершении всего язык был раздвоен. Собака моргнула... ложным веком, как у змеи.