Почувствовав как Глейзер потянул её энергию, Линда ухмыльнулась. Ну-ну. Не отравись только. Язвенник.
Шупальца сжали тела эльфов и подняли в воздух. Они впились в легковесную плоть, будто стараясь извлечь из них как можно больше. Истомы. Боли. Звуков.
Не сразу Линда поняла, что среди сжатых ею тел находится одно не такое, как все остальные. Какое-то нежное. И слишком живое. В её хватку попал кто-то, чью жизнь оборвать легче всего. А потому тяжелее. Увидев девушку, Линда даже не изменилась в лице. Просто резко притянула щупальце в себе и опустила помятое тельце в метре от себя.
- Мне жаль. Прости.
Пробубнила под нос себе. А может и громко сказала, но агонические повизгивания жарящихся эльфийских тушек не дали расслышать.
Линда пристально на них посмотрела. Ощутила вздувающуюся и расползающуюся кожу, горелый запах подгнившего мяса. Плоть истерично содрогалась под её щупальцами, которые она чувствовала, словно это были её пальцы. Но эти повизгивания. Эй совсем не хотелось их слушать. Совсем-совсем.
Пальчики одним сильным движением вошли в слуховые каналы, пробили ушные перепонки. Линда даже толком не успела почувствовать в какой момент раскрошились слуховые косточки. Лишь вязкий шлепок. Как будто лопнул шарик. Так она и не узнала как у эльфов ушки устроены: так же, как у людей, или по-другому.
Но нет, не так. Я ведь их слышать не хочу. Зачем в уши-то?
Щупальца извильнулись. Хрустнули стенки и перегородки носовой полости.
Да нет же. Не слышать, я сказала.
Глазные яблоки вытекли наружу. Или выкипели - непонятно. Но визг всё равно стоит, стоит в ушах. О, кстати, теперь Линда поняла как нос связан с глазницами через носослёзный канал.
Эм. Да как их заткнуть-то?
Вернув щупальца в носоглоку, она решила пропихнуть их в гортань.
Вооот. Дышать не могут, соответственно, и визжать не могут. Правда основание языка сейчас выгорит. Но так всё равно лучше.
Критично осматривая сквозь свои полупрозрачные персты как обгорают проклюнувшиеся наружу рёбра, Линда наконец решила что делать с эльфийским отродьем.
Сжать ещё сильнее. Плотнее. Туже.
Присосками сияющими припасть. И потянуть. Как через десятки трубочек.
Невидимые капилляры стали наполняться каким-то новым свечением. Переливающимся. И тёплым.
Осушенные и выжженные жмурики птичками перелётными устремились куда-то в сторону горизонта. Но куда им? Шмякнулись недалеко где-то. Через кучу мусорную. Ну, может, через две.
Конечно, гуманнее было бы их добить. Но только убивать - плохо. Да и вообще они матом ругались. Кажется.
А щупальца становятся всё тоньше и тоньше. Теперь больше на длинные медицинские иглы смахивают. В которых ртутью беснуется радуга. Линда хмурится. Ей хочется оставить радугу себе. А в голове:"...сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости..." Да блин.
Ладно. Линда склонилась над девушкой, которой имела неосторожность сломать рёбра. Улыбнулась, погладила по голове. И говорит такая:
- Десять ночей Айболит
Не ест, не пьёт и не спит,
Десять ночей подряд
Он лечит несчастных зверят
И ставит и ставит им градусники...
Прислоняет "градусник" к животу. И ждёт чего-то.
Остальные тянутся к другим раненым. Хорошо так тянутся. И тепло от них. Как от маминого чая с малиной.