Что и говорить, работы добавилось. быть может потом, когда все устаканится ее станет поменьше, а пока же Феликс задерживался допоздна в своем кабинете, и до рези в глазах вчитывался в новые документы, резервируя, архивируя, классифицируя сотни бумажек. Перед уходом сторонники бывшего президента постарались на славу, перевернув тут все вверх дном, а в туалете, прямо на стене над унитазом Гаэта заметил еще неотмытые следы копоти - не иначе как кто-то жег в импровизированной фаянсовой пепельнице бумаги. Наверняка важные. А может просто со злости, от бессилия, чтоб хоть чем-то навредить.
Несмотря на то, что львиную долю своего времени новый Глава гражданской администрации проводил на своем рабочем месте, с большинством сотрудником аппарата познакомиться поближе все никак не доводилось. Мешали тотальная занятость, разброд среди персонала, а то и попросту нежелание немногочисленных, оставшихся после ареста Розлин, чиновников светиться перед новым начальством.
В полночь внезапно все изменилось. В кабинет буквально ввалился тучный мужчина в очках, с прижатой к груди папкой. Кажется Феликс видел его пару раз, он был вроде бы ответственным за трудоустройство освобожденных приказом Кейн заключенных.
Зацепив и опрокинув стол, клерк рухнул навзничь прямо на пол. Полное, покрытое обильным потом лицо было бледно, и с каждой секундой приобретало все более синюшный оттенок. Из жадно раскрытого рта выступила пена, а толстое тело била крупная дрожь. Тут не нужно было быть врачом, чтоб диагностировать у бедняги сердечный приступ.
- Пере... передайте... Тому, что я его подвел. - Уставившись в потолок невидящими глазами, заплетающимся языком лепетал толстяк. - По... двел. Передайте...
Это были его последние слова. Человек скончался столь быстро, что Феликс не успел даже позвать на помощь или вообще что-либо предпринять. Документы высыпались из папки на ковер. Какие-то списки. Повинуясь непонятному позыву Гаэта взял один из листков в руки. План, вернее хорошо от руки выполненный чертеж, с датой в углу - завтрашнее, то есть уже сегодняшнее число. Будучи офицером флота лейтенант без труда узнал ангар "Пегаса". Были даже помечены места стоянки вайперов и прокладки заправочных шлангов. По центру красный кружек, подписанный "ЕК" от него тянуться в разные углы тонкие красные линии, отрезки, скрупулезно высчитаны расстояния. Далее в папке обнаружился пропуск на "Пегас" имя некого Джорджа Мэйера, и его личное дело, заполненное по форме, которой обычно пользуется тюремная администрация. В нем значилось, что в прошлом Мэйер служил в армии Сагитариона снайпером, был задержан и осужден на пятнадцать лет за убийство, по всей видимости заказное, но доказать к нему причастность третьих лиц не удалось. Так же, в прилагаемом списке заключенных, было подчеркнуто еще несколько фамилий, но ни личных дел, ни пропусков на них в папке не оказалось.
Что же теперь сделает Феликс Гаэта, до недавнего лейтенант колониального флота, а теперь Глава администрации? Есть телефон, даже насколько, вон они на столе стоят в ряд - бери да звони. Или же пойдет к унитазу и отправит содержимое папки в небытие, как это сделал до него с бумагами неизвестный злопыхатель?