Грязь, вонь, оковы, грубые, режущие слух музыканта голоса - все это уже так привычно, будто и не было никогда ничего другого. Ни звезд над головой, ни ветра, приносящего девичий смех, ни песни клинка в бою. Линдо тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Нельзя позволять этим треклятым рудникам взять над ним верх. Он выберется, рано или поздно он сбросит эти оковы и найдет путь к звездам. А потом...а потом Моргот и его орки пожалеют, что сами не пошли на ужин к Тху.
Если бы орки были склонны обращать внимание на своих пленников, им стало бы не по себе - таким страшным становился в такие моменты взгляд Фалквалиндо, сына Танголмо. Но из-под черных лохм, в которые превратились волосы эльфа, глаз было не видно. Каждый раз, когда Танголмион видел своих мучителей, ему хотелось рвануться в бой, забить своими же цепями кого получится и умереть. Но напоминала о себе былая гордость, которая не позволяла ему закончить свои дни забитым насмерть вонючими орнками. Поэтому Линдо лишь выпрямлял спину и шел туда, куда его толкали.