Вверяя своё оружие крестьянину и его начальнику, Бучо будто бы срывал с себя шкуру - так он привык к отяжеленной кобуре на поясе и ремешку карабина, врезающемуся в спину и плечи во время скачки по засушливым прериям. Возможно, ехать сюда не стоило, и это была плохая затея, - раздумывал Бучо, - ведь в Сарагосе никто не мог бы потребовать сдать оружие - там каждый сам себе на уме, и у каждого есть пистолет - пусть ржавый, старый и дающий осечки, но, всё же, пистолет.
Выращивая семя сомнений в уме, Бучо не забывал осматриваться. Верно, ферма Гектора всё та же - глинобитная халупа, но где же сам хозяин? И почему лица всех этих работяг казались разбойнику новыми? Да, верно, память на безродных крестьян у него неважнецкая, но хоть кого-нибудь он должен был запомнить, и уж особенно - этого Эстебана, с зубом, что сверкает на солнце золотым блеском. Заехать бы наглецу в его улыбающуюся морду за то, что посмел усмехнуться над Бучо, да пока рано..
Скинув шляпу, набрал в колодце воды в бадью, ковшом зачерпнул из неё и вылил себе на лицо и шею, смывая грязь и дорожную пыль. Стало немного легче. Зачерпнув еще раз, выпил добрую половину, наслаждаясь вкусом прохладной влаги, остальное же резким жестом выплеснул в сторону, распугав копошащихся неподалеку куриц. Бросил ковш в бадью, огляделся. Та еще дыра.
Направился к Педро, что стерег винтовку и занимался своими мелочными делами. Спросил, обведя окрест взором прищуренных глаз, даже не глядя на крестьянина:
- Где Гектор?