Миннеаполис. Мертвый, разложившийся труп довоенного себя, чьи оголенные ребра-небоскребы высятся к небу, напоминанием о былом величии человечества. Уцелевшее его население, малая, катастрофически малая часть той людской, многоликой массы, некогда населявшей этот город, ютится в нескольких высотках, связанных между собой веревочными мостами высоко над растрескавшимся асфальтом. Караван вошел в город несколько часов назад, и был встречен лишь гулом ветра в гнилых остовах автомобилей и взглядом пустых глазниц опустевших зданий. Несколько часов тишины в огромном городе-призраке. Приближение к цивилизации угадывалось лишь по тому, чо завалы мусора встречались все реже и реже, так как все полезное из этих куч уже давно растаскано жителями Миннеаполиса.
- До поселения еще с полчаса будет. – Подал голос ваш проводник, бредущий в авангарде процессии, придерживая рукой один из ремней, которыми брамин был запряжен в огобли повозки, некогда бывшей автомобилем. Себя он называл просто Линчем и шел расслабленно, повесив свою крупнокалиберную винтовку за спину, а револьвер держа в кобуре на поясе. Это было первое, что вы услышали в тишине нескольких последних часов от этого, обычно, болтливого гуля. Погонщик браминов, человек упитанный и плешивый, одетый в простые джинсы, рубаху и куртку, щеголяя начищенными ботинками с высокими берцами, промолчал. Его звали Джон и восседал он на первой повозке, изредка подстегивая запряженного брамина хворостиной и жуя фильтр давно скуренной сигареты. Его фамилии вы не знали, но платил он щедро так что вы, особо и не интересовались его личностью. По приезду в Миннеаполис он платил по 600 монет на человека и это было сейчас самым важным. Компанию Джон составлял Лео, сидящий с противоположного борта телеги. Вторая повозка была также запряжена брамином, который, вдобавок, был привязан веревкой к первой телеге. В этой повозке расположились Грант и тезка хозяина каравана, Джон. Поэтому его приходилось звать по фамилии.
Груз представлял собой, судя по всему, какие-то ящики и коробки, укрытые брезентом. Если сильно принюхаться – от некоторых ящиков пахло засоленным мясом. Специфический такой запах, вряд ли с чем спутаешь. Часто из под брезента выбивались плотно свернутые, браминьи шкуры. Ничего особенного.
А вот улицы города представляли собой гораздо более интересное зрелище. Высокие коробки домов, высившихся по обеим сторонам широкой улицы, создавали ощущение, что караван медленно плывет по какому-то ущелью. Чаще всего окна в домах были не более, чем просто пустыми проемами. Но иногда в них угадывались такие чудесные вещи, как уцелевшие стекла и пустые цветочные горшки. Ведь никто в мире больше не в состоянии создать самое обычное стекло. Да и растения вряд ли кто выращивает, без цели его цинично сожрать.
Редкими стали остовы автомобилей по обочинам. Целые вывески встречаются все реже. Целых витрин уже давно нет.