Утро встретило Киев, ободряюще наливая город светом солнца. Пусть лучи далекой звезды уже грели не так как летом, но редким перехожим, которые встают ни свет ни зоря, а на работу идут в самый рассвет, были достаточными чтобы ощутить теплоту. Город медленно, но уверенно просыпался. Вот на улицах показали свои лица юрбы народу, вон в из переулков и арок выходили дети, бодро шагающие в школы. Равно как и все, проснулась оранжевая толпа, так горланившая вчера на дорогах. Народ сунул по улицам, каждый по своим делам. Одни были воодушевлены новым днем их протеста, полные решимости добиться победы. Другие были злы и недовольны, потому что движение в столице перекрыто этими чертовыми демонстрантами. А третьи просто сидели дома, пили чай, да укутавшись пледом хитро смотрели, сквозь разрисованные, морозом окна на улицу. У таких на лицах красовалась хитрая улыбка. А как же. Не пошли на работу, сказав что перекрыто движение, стоят на морозе, а сами из дому носа не высовывали. Кто-то же только пришел с работы, обессилено упав на кровать засыпал. Кто-то звонил домой, к родителям, который не видел годы... Этот город бессонницы и плохих дорог, место, где все гоняться за деньгами, приходил в чувство, радуясь новому дню. Миллионы его обитателей продолжали свои маленькие жизни, в попытке покорить и сломать столицу.
Тем временем в здании без окон, служащим логовом для вампиров, происходило все с точностью на оборот. Вот Каширцев с Кравецом умостились в одной комнате, но на разных кроватях. Первый еще некоторое время лежал, просто смотря в потолок. Второй же почти сразу заснул, скрутившись при этом "калачиком". В комнате по соседству расположился ласомбра. Небольшие тумбочки и шкаф оказались пусты. В то же время стоило отметить, что постель была чистой и свежей. Кто-то похоже следит за убранством в этом логове. Отдельно от всех расположился и Марк, так же как и Виталий отметивший неплохой "сервис". Уют в доме ведь главное, особенно когда он служит приютом для многих, а не для одного. В отличии от других, Матьяс выбрал местом для ночлега библиотеку. Удобно уместившись в кресле с несколькими книгами, этот цимисх быстро забылся во сне. Хотя сказать во сне будет не правильно. Сознание упало в черноту непроглядной темноты, в самую бездну небытия. Не видел, не слышал, не ощущал совсем ничего, кроме сладкого покоя. Отдельно ото всех спали и двое других вампиров. Это Олег, уже давно умостившийся на диване и Санек, последовавший примеру гангрела. Не спал лишь последний из компании, а именно Павел. Он сидел за стойкой и долго переливал спиртное из одной бутылки в другую. Что было у него на уме сказать сложно. Быть может он просто творил пакость. А быть может его просто мучила бессоница. Как бы там ни было, но и этот индивид уснул. Прямо за барной стойкой, сидя на стуле без спинки и спершись руками на стол стойки, одновременно подпирая ими голову. Часто так спят студенты на лекциях. Интересно, учился ли он в университете?
Так и прошел день. Смертные занимались своими делами, тогда как создания мира тьмы мирно спали в своем убежище. Когда же день начал подходить к концу, роли начинали потихоньку меняться. Смертные, вслед за укатывающимся за горизонт солнцем, спешили к своим домам. На сегодня их погоня за у.е. была закончена, ведь нужно было валиться истомленными на кровати, чтобы завтра быть в форме для нового дня и новых заработков. В то же время в доме без окон начинали просыпаться те, кому увидеть закат или восход было вредно для здоровья. Вампиры, создания ночи, просыпались, чтобы бодрствовать. Впереди их ждала новая ночь, полная возможностей и перспектив.
Первым проснулся, как ни странно, тот, кто уснул последним. Это Павел начал вновь бренчать бутылками и манипулировать их содержимым. Вслед за Павлом встал и Санек, покрывший первого всем запасом матов, которым владел. Нужно сказать был он совсем не маленький, и совсем не скромный. Шум и гам ссоры заставил открыть глаза Олега. До чего же тяжело было поднимать одну веку за другой... А еще кто-то настойчиво начал стучать в дверь. Очень настойчиво. И очень сильно. Металл, из которого была изваяна эта дверь грозился прогнуться под тяжестью ударов, сотрясавших ее. Комната в которой ночевали Каширцев и Кравец была закрыта, и пока оттуда никто и носу не показал. Крепко спали?