Стеклянные осколки зеркала со свирепой силой вонзились, впились в мягкую, податливую плоть… пуфа. Взметнув вверх не брызги крови инквизитора, которую так жаждала ощутить на своих руках Жанна, а мягкую ткань обивки и пару металлических завитушек пружин, издавших протяжный полускрип-полустон, словно бы пуф просил о пощаде, не желая постигнуть печальной участи быть растерзанным в клочья. Как у нее силенок-то хватило, а??? Жанна замерла в изумлении. Ничто человеческое не чуждо духам, у которых остается память того, кем они были при жизни. Вот и д'Арк была поражена случившимся. А ведь она уже предвкушала долгожданную расплату. Вид мертвого и изувеченного тела этой сучки так бы ее порадовал. А ее душа, покинувшая тело, была бы встречена довольным оскалом духа Жанны.
Но не бывать тому сейчас. Опомнившись, девушка метнулась к де ла Круа в намерении изорвать ее в клочья когтями на руках, почему-то в этот миг ей верилось, что она сможет дотянуться до инквизитора своим эфирным телом и ее бесплотные когти пронзят плоть той, которую она люто ненавидит. Однако… призрак вдруг замер и резко обернулся на стук в дверь. Монмартен. И маленькая наглая колдунья, посмевшая так откровенно пялиться на Жиля. Ее Жиля. Как они не вовремя. Что им надо?
Ах, помогать они пришли! Такая злость охватила Жанну, что она бы и старушку Монмартен разорвала на куски, если бы… если бы не холод. Внезапный холод. Стена холода, к которой она прикоснулась, едва снова дернулась вперед, заставила привидение зашипеть, как масло на раскаленной сковороде. Эта сучка выкинула очередной фокус, которого Жанна не поняла. Но теперь она знает – инквизитор не всесильна, ее легко убить. Следы порезов от стекла у нее на руках и ногах тому доказательство. Кровь… ее сладкая кровь. Жанна облизнула синие губы гниющим языком, покрытым сочащимися гнойниками, и заметалась в попытке преодолеть незримую преграду. Нет, нет, нет!!! НЕТ ЖЕ!!!!!! Она снова взвыла и устремилась прочь, прямо в стену, не разбирая дороги, лишь только взяв направление на свой склеп. Что-то ей помешало. И эта рыжая… Надо понять, не причастна ли она к этой ледяной стене. Кто знает эту ведьму.
И вот она вернулась к саркофагу. Что теперь? Доколь ее страданья будут длиться, мучительно томя день за днем, ночь за ночью? И Жиля рядом нет. Пора бы уж вернуться любимому. Верила в него Жанна и ни минуты не сомневалась, что справится он с той напастью, что одолела Вестерхеймский лес. Но почему же его нет так долго. Ах, если бы он рядом был… обнял ее за плечи… к себе привлек… прильнула бы к нему, как прежде, голову ему на плечо уронила, а он бы ей шептал ласковые слова, гладил ее волосы, играл ее косой. Смахнув невидимые слезы, д'Арк посмотрела вдаль, сквозь стены фамильного склепа де Рэ, словно бы могла там что-нибудь увидеть.
Ах, если бы она могла последовать за ним… быть всюду с ним… сопровождать его… они б быстрей тогда смогли найти способ соединиться вновь… помогая друг другу… поддерживая во всём… как раньше…
Жанна издала отчаянный, хотя и негромкий крик, и бросилась вперед, на стены склепа, и дальше, дальше. Минуя одну стену за другой, она прорывалась к внешней стене крепости, желая разорвать барьер, держащий дух привязанным к телу, покоящемуся в саркофаге. Воля. Глоток свободы. Подобно путнику в пустыне, изнемогающему от жажды, Жанне хотелось обрести свободу передвижения, а не быть более привязанной к месту, где томится ее мертвая плоть. Это тело… ее прежнее тело… оно сослужит службу, когда они с Жилем смогут воскресить ее… она надеялась вновь жить в нем, вернув не только силы жизни, но и былую красоту. Стать живой… Однако сейчас ее желанием было оказаться рядом с Жилем.
- Жиииль!!! – пронзительно закричала д’Арк, пытаясь разорвать тиски преграды, держащей ее узницей в Машекуле. Так, словно бы молила его прийти ей на помощь.