Страх постепенно вытеснялся праведным гневом и янтарные глаза инквизитора сузились в злые щели, едва ли не полыхающие огнем. Ровный голос уверенно и четко проговаривал священные слова...
Но кому-то явно не пришлась по вкусу молитва, еще как не пришлась! Потусторонний визг всколыхнул страх, уже было застывший в глубине души, но Изабо лишь повысила голос, стараясь заглушить неизвестную тварь. Крик давил на уши, заставляя голову раскалываться на сотки мизерных кусочков. Примерно так же, как раскололось зеркало, блестящим ворохом осыпавшееся на пол и столик. Острые грани стекла хищно отсверкивали, химерически искажая отражение белокурой красавицы, превращая ту в чудовище. Или они просто отразили суть черной, обугленной и покрытой струпьями, души? Сейсам инквизитор не задумывалась над такими философскими вопросами-она просто стремилась победить неведомую тварь, что угрожала ей.
-Sancti Michaelis Archangeli, dux legionibus caelestis, defende nos in proelio, contra malum et persecutionem diaboli. Esto praesidium! Ita quod Dominus percutiet eum, rogamus et disceptabo. - крик резал барабанные перепонки и инквизитор зажала уши руками. Застежки сережек безжалостно впились в нежную шею, слегка проясняя разум, поэтому пожалуй, девушка и не прервала молитву к святому воину, когда оказалась на полу.- Tu, dux legionibus caelestis, Satanam aliosque spiritus malignos, qui nizvergni pervagantur in mundo, et anima depravare eas ad inferos virtute Dei. Amen.
Последнее слово молитвы странно совпало с моментом, когла стеклянное крошево взмыло в воздух и рванулось к девушке, словно святые слова невидимым щитов окружали инквизитора.
Никто не мог бы подозревать в тонких руках силы, достаточной, чтобы настолько быстро вскинуть многострадальный пуфик наперерез смертельно поблескивающим острым граням, но как говорится, "волею Божию и страхом ведомые..."