Николас ничего не услышал. И даже по губам графа или Морра не смог прочесть о предмете разговора: Жиль стоял спиной к колдуну, а капитан Астракса отвечал кивками. Чему он кивал, можно было только догадываться. Понимая, что задерживаться у откинутого полотнища выхода дольше не имеет смысла (да и может показаться подозрительным), Вантейн поспешил убраться к транспортам.
Не прошло и минуты ожидания, как граф де Рэ возвратился с абсолютно непроницаемым выражением лица и занял своё место в автомобиле.
Небольшая колонна двинулась к широкой просёлочной дороге, окружённой подлеском и высокими раскидистыми деревьями. Около часа всё было спокойно: на оснащённые оружием бронированные автомобили противник, если он присутствовал, внимания не обращал. Незаметной внешности дозорный, высунувшийся из верхнего люка БТРа, отмеченного гербом "Волкодавов", откровенно скучал. Не доносилось никаких посторонних звуков, кроме шороха гравия под колёсами, шума мелкого дождя, бьющего по листьям деревьев, да редких голосов птиц. По рации регулярно докладывали касательно обстановки – пути были свободны, а волколаки не рвались в бой.
- Если бы не рапорт и не отменная репутация этого леса, я бы ни за что не поверил, что здесь водятся вервольфы, - саркастически фыркнул маршал, равнодушно глядя на дорогу.
Пожалуй, не нашлось бы никого, кто был бы не согласен с этим утверждением, и причина крылась явно не в титуле и звании его автора.
Через десять минут пути ни у маршала, ни у "Морготских Волкодавов", ни у людей мадемуазель де ла Круа более не было причин сетовать на скуку: дорога оказалась основательно и с явной любовью к делу завалена толстенными деревьями, выдранными непосредственно с корнем.
- Нам же сообщили, что дорога чиста… Буквально двадцать минут назад… - пробормотал Хайнкер.
– А тут…- Старший лейтенант Найджел, произведите высадку личного состава, - спокойным тоном скомандовал Жиль по рации и потянулся за шлемом. Получив подтверждение от Франка Найджела, де Рэ иронично проговорил, обращаясь уже к сидящим в салоне головной машины:
- Господа, карнавал начинается."Волкодавы" бодро выпрыгивали из своего БТРа и тот час же рассредоточивались, оглядывая местность. Сам Жиль тем временем подошёл к сваленным деревьям и что-то там высматривал.
После высадки у Стасяка и Аларика появилась замечательная возможность рассмотреть отделение "Волкодавов" во всех подробностях. Спецназовцы, без сержанта в общей сложности насчитывавшие девять человек, были крайне разношерстны. Первым в глаза гостям Щита Империи бросился семифутовый детина с грубыми чертами лица, носивший крайне массивный доспех. Он не торопился надевать шлем, что позволяло обозревать на его лбу татуировку "Гнев Михаила", и поигрывал громадным боевым молотом, рукоять которого была украшена гравировкой с надписью «Муки очистят грешников от скверны» (о каких муках шла речь, было не очень понятно, потому как мужик явно убивал противника с одного удара, и автомат болтался у него на перевязи скорее для проформы). Второй "Волкодав" был… женщиной – среднего роста, гибкой, грациозной, с рыжими волосам (прядь выбивалась из-под остроконечного покатого шлема) и бирюзовыми глазами. Держалась дама с достоинством, и видно было, что в отделении с ней считались и за слабачку не держали. Вместо плаща рыжая носила белую искусно выделанную волколачью шкуру, прикрывавшую резервуар огнемёта. Оружие её было интересно тем, что к нему на манер винтовочного был прилажен впечатляющего вида штык. Третий внешне был совершенно не воинственен: высокий, тонкокостный, безбородый, со светлыми волосами, но чёрными бровями и ресницами, утончёнными чертами лица. Ему бы самое место при дворе в качестве пажа или поэта… Так казалось только с первого взгляда: серые глаза смотрели жёстко, на правой половине лица посвечивали на неприкрытом наушем участке тонкие белые шрамы (немало времени потратили хирурги на то, чтобы они были тонкими), самый длинный из которых заканчивался под самым глазом (когда-то чудом уцелевшем), а вооружён парень был отменной снайперской винтовкой. Следующий член отряда – коренастый, невысокий, всклоченный и не выпускающий изо рта сигарету (хоть и носил белую перевязь с красным крестом, что автоматически означало наличие у него медицинской степени). За плечами медик нёс довольно массивную армированную укладку, так же промаркированную красным крестом. К наплечнику бравого эскулапа колючей проволокой был прикручен человеческий череп, имевший непомерно длинные и острые (по человеческим меркам) клыки и гравировку на лбу "Если врач сказал "В крематорий!", то туда и надо!". Бледноватый тип с длинным носом и острыми скулами, которого иной слабонервный в темноте принял бы за вурдалака, на деле был связистом и потому таскал, помимо автомата, а также положенных всем "Волкодавам" гранат, пистолетов и ножей, массивный передатчик (про такие "гробницы", бывшие размером куда больше полностью укомплектованной медицинской укладки хирургического назначения, покойный Рэйвен де Рэ говаривал очень дурно и божился, что, покуда такие в ходу, лично он воевать на глубинных территориях Абиссарии не полезет).
Увидев шестого и седьмого солдат, Аларик едва сдержался от того, чтобы протереть глаза, потому как не сразу понял, что те были не галлюцинацией, вызванной дорожной скукой, а близнецами. Различить двух темноглазых смугловатых парней (бывшими, очевидно, уроженцами одной из южных провинций Империи), оборужённых автоматами, помогали только разного вида военные трофеи, украшавшие по традициям морготского спецназа доспех: один носил поверх левого наплечника связку мантикорьих лап, а второй – череп какой-то крупной рогатой рептилии. Восьмой "Волкодав" был русоволос, курнос и конопат (складывалось впечатление, что по части веснушек он старался и за себя, и за рыжую бестию-огнемётчицу). Самой забавной деталью в его экипировке был вампирский череп с прикрученной на шарнирах челюстью, державший в зубах пулю (предположительно, в изначальной версии несчастный кровосос сжимал челюстями сигарету – пока не был прилажен на цепь и не укреплён на столь популярном для украшения наплечье). Последний же солдат был тем самым обладавшим какой-то по-шпионски непримечательной внешностью субъектом, что высовывался из люка: отвернувшись на секунду, и Стасяк, и Аларик начисто забыли, как он выглядит.
- Земля на корнях слишком свежая. И её даже не успело смыть дождём, - сквозь зубы процедил граф.
Словно в подтверждение слов маршала где-то неподалёку раздался утробный вой. Каждый из присутствующих мог ощутить, как задрожала земля под ногами.
– Нас ждали. Уходим. Мы здесь в невыгодном положении. Через несколько сот метров должны быть развалины часовни, где мы сможем укрепиться.Идти пришлось недолго, и вскоре среди теряющих листву деревьев обозначились потемневшие от времени стены старинной готической часовни. Когда-то она была по-настоящему прекрасна – об этом говорили остатки каркасов витражных окон, витиевато украшенные стрельчатые арки и обломки статуй. Сейчас же это место хранило лишь тень былых великолепия и святости, казалось тоскливым и бесприютным.
- Занять позиции, - коротко приказал Найджел, переглянувшись предварительно с де Рэ.
Солдаты организованно двинулись к обветшавшему зданию. Судя по тому, что ни граф, ни сержант не произнесли более ни слова, "Волкодавы" чётко знали, что от них требуется.
- Что за чёрт… - промолвил всклоченный медик, выпуская изо рта сигарету.
С севера, вздымая здоровенными лапами влажную землю и прелые листья, неслась пятёрка невообразимых созданий. Видом своим они напоминали оборотней, но были в разы крупней.
- Приготовиться к обороне! Живо! – рявкнул маршал, выхватывая пистолеты-пулемёты.
Саунд:
ссылка- Напугала ты меня, девочка, - с облегчением улыбнулась старая экономка, возвращаясь на своё место.
– Но не переживай, Вивьен. Ты устала, переволновалась, потому и померещилось. В Машекуле бояться нечего.Подлив в чашку девушки ещё немного кипятка и взяв из вазочки розоватую мармеладку, Жизель призадумалась над её последним вопросом.
- Он не всегда таким был, деточка. Я-то помню, ведь он на моих глазах приехал сюда мальчишкой, на моих глазах рос и мужал. Он очень живым был, Вивьен. Но за последний год всё изменилось… Тринадцатая Морготская была страшной, очень страшной. Много людей полегло, да и господин граф тяжело ранен был. Говорят, в церковном госпитале он встретил молодую девушку по имени Жанна Д’Арк, обладавшую даром исцеления. Она-то вроде и вытащила его сиятельство с того света. После его выздоровления она сопровождала его в качестве полевого медика. Если ты не знаешь, то вот что скажу: в Морготе все мы военнообязанные, не зависимо от пола. Есть мозги в голове и амбиции – и женщина дослужиться до офицерских чинов, не только мужчина. По-хорошему, не все коменданты крепостей мужчины. В Веласе, например, Патриция Гладиус сидит. Капитан. Про неё говорят, что она камень, а не дама. И нечисти распоясаться не даёт, и дисциплину держит. Неудивительно было, что граф наш доверил Жанне вести армию к Лавалю, который был окружён абиссарийцами. И девочка-то его отстояла, Вивьен. Наголову врага разбила. Но сама погибла. Вернулся господин граф с таким лицом, как будто не победу одержал, а только что всех родных похоронил. И две недели мы его не видели. Когда же он объявился, то был исхудавшим, измученным и на вид болезненным. И глаза скорбные, неспокойные… Мы все боялись, что господин маршал зачахнет. Он изводил себя делами, и мне, вдове, нетрудно догадаться, что бежал он в них от тоски. Думаю, он очень дорожил этой Жанной…Монмартен отпила из своего бокала и вздохнула:
- Господин де Рэ больше не запирается в своих покоях и не устраивает недельных голодовок, но я вижу, что ничего не изменилось. По взгляду вижу. Саунд:
ссылкаТо, что увидела в зеркале Изабо, могло бы лишить самообладания многих женщин. Однако госпожа инквизитор была не робкого десятка и многое повидала. Она усилием воли подавила страх, начавший было подниматься испуганным криком к горлу. Совладала с собой. И теперь, сидя на стуле и сжимая в тонких аристократических пальцах чётки, громко и чётко читала экзорцизм. Она очистила свои мысли от всего, что могло бы помешать ей, стараясь дышать глубоко и не терять присутствия духа.
В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь словами молитвы. Всё сделалось беззвучным: затих шелест начинавшегося дождя, перестали уютно пыхтеть спрятанные под полом батареи отопления, замерли часы на каминной полке. Целую минуту ничего не происходило, пока вдруг де ла Круа на грани восприятия не начала различать какой-то режущий слух, неописуемый… Визг? Лязг? Крик? Этот звук рос, набирал громкость постепенно, но вдруг разом обратился в протяжный вопль, рвущий барабанные перепонки. Он был так громок, что заглушил молитву и заставил Изабель болезненно вскрикнуть и выронить чётки. Дрожащими руками девушка зажала уши, не в силах переносить обрушившееся на неё крещендо. Теперь уже и она сама кричала, срывая голос до хрипа, стараясь перекрыть потусторонний рёв экзорцизмом.
Внезапно инквизитора подхватила какая-то невидимая сила – подхватила вместе со стулом и опрокинула на пол. Едва Изабо пришла в себя, как осколки зеркала, осыпавшиеся на столик и пол, взлетели в воздух и устремились в её сторону.
Саунд:
ссылкаВ комнате пахло яблочным пирогом и отменным чёрным чаем с клубникой и персиком. Люций сидел в мягком кресле и смотрел в окно. Там накрапывал дождь, колыхала ветками старая липа и посвистывал ветер. Но в комнате было тепло, удобно и немного дремотно. Маленькой десертной вилкой учёный отломил ещё один кусочек пирога и отправил его в рот. Домработница в очередной раз превзошла себя: выпечка была мягкой, буквально таяла на языке и приятно отдавала корицей и ванилью. Ксавьер блаженно щурил глаза на осенний пейзаж и прикидывал в уме касательно странного образца. Интуиция и опыт подсказывали ему, что не всё будет с этим просто. И что назревает вокруг нечто… нечто… Как бы поточнее определить? Это как запах озона от идущих поблизости гроз. Ещё немного, и буйство природы нагрянет в непосредственной близости с тобой. Гьеденец пожал плечами и отпил ароматного чая из тонкой фарфоровой чашечки. Станет понятно только после анализа и обработки результатов.
Пока машина трудилась нал образцом тканей, Люций Ксавьер успел расправиться с дивным пирогом и чаем и даже почитать книгу. По привычке украдкой он посматривал на свои часы – на вид совершенно обычные. Как только он заметил красноватое мерцание на циферблате, ожидание завершилось. Анализатор сигнализировал о том, задача выполнена. Отложив книгу, мужчина привычным способом прошёл в потайную лабораторию. Сложный прибор уже выдавал ему распечатку с итогами сложного генетического анализа. Потирая подбородок, Ксавьер внимательно всматривался в строки букв и цифр, подробную генетическую карту. Самое интересное заключалось в том, что на владелицу образца воздействовали симбиотом…
Саунд:
ссылка