Просмотр сообщения в игре «The Death of Love»

Николас приник к замочной скважине. Как хорошо, что Морр не имел дурной привычки держать охрану прямо перед дверью. Чего уж там! Даром, что седина осыпала серебром его усы и виски: комендант крепости до сих пор был в отличной форме и по части фехтования давал фору иным молодчикам…
А за дверью творилось нечто очень интересное… Кассиас Морр кого-то сурово распекал и был так рассержен, что даже разок стукнул кулаком по дубовому столу с медными углами. Да, Ван Тейн знал этот гневный удар – и хорошо, что негодование капитана никогда не было направлено на его персону. Колдун в слух и зрение, стараясь уловить как можно больше из происходящего.
Капитан Морр стоял меж упомянутым двухтумбовым столом и обитым коричневой кожей креслом. Позади него помещался большой гобелен с морготским гербом. Лицом к Кассиасу и, соответственно, спиной к двери стоял среднего роста мужчина с огненно-рыжим загривком.
Кажется, распекаемый служака – это младший лейтенант Уэрроу. Да, точно он! Николас узнал его голос, как только тот заговорил, пытаясь оправдаться. Да и такая безбожно рыжая шевелюра есть только у Майлза Уэрроу.
Итак, дело сводилось к следующему: пока Николаса не было, кто-то из поселения Вестерхейм, что находится буквально в восьмидесяти километрах от крепости, прибыл в Астракс с просьбой о помощи. Как бы хорошо не охранялась граница, но вблизи Абиссарии пространство и время всегда чуть искажались, и разнокалиберная нечисть просачивалась порой на земли Империи. Так оказалось и в этот раз: вестерхеймцев одолели вервольфы, и те, не управившись своими силами, обратились к военным.
Кассиас направил в Вестерхейм младшего лейтенанта Уэрроу, вручив ему отряд опытных бойцов. По прибытии на место выяснилось следующее: оборотней никак не меньше десятка. Проклятых созданий перестреляли, оставив в живых только тяжело раненую самку, дабы допросить оную, когда та перекинется. Существо стреножили и погрузили в кузов машины, а после повезли в Астракс.
И тут Майлз сплоховал. По непонятной причине он решил, что ехать надо не по шоссе, а через лес, дабы выгадать тем самым десяток километров. Он не предполагал, что волколаков на самом деле окажется больше, и что эти выводки абиссарийцев будут преследовать колонну.
Итог оказался печален: треть бойцов погибла, ещё двое оказались покусаны (что автоматически по уставу предполагало серебряную пулю в лоб и сожжение тела), а пленница удрала. Уэрроу клялся, что она залечила раны, нанесённые освящённым мечом, и убежала в чащобу…
Морр, тем не менее, слушать ничего не хотел и прогнал незадачливого военного с глаз долой.
Ван Тейн отскочил от двери и одним махом преодолел пролёт лестницы, успев убраться до того, как Майлз вышел из комнаты. С самым беспечным видом он теперь поднимался вверх по ступеням, будто пару секунд назад не наушничал. К великой его удаче, Морр показался из своего кабинета:
- Старший лейтенант Вантейн, пройдите-ка ко мне!
Николас отдал честь и проследовал за Морром. Тот, оставшись с колдуном наедине, изложил ему суть оплошности младшего лейтенанта (разумеется, абиссариец слушал его с живейшим интересом и делал вид, что слышит сие в первый раз в своей жизни, а также весьма и весьма обеспокоен случившимся) и поставил на стол металлический контейнер:
- Здесь та самая лапа, старший лейтенант. Доставьте её в Машекуль – пусть разбираются учёные, работающие в графской лаборатории. Чертовщина какая-то с вервольфом этим. Не могла она так скоро восстановиться от раны-то.
Также Морр вручил Николасу запечатанный конверт с подробным отчётом Уэрроу – его тоже надлежало передать лорду Щита Империи.

Саунд: ссылка


Её через колоннаду ввели в просторную обеденную залу. Видно, хозяин этих мест очень занят, раз ему не удаётся позавтракать спокойно…
Сия комната не отличалась своим убранством от прочих покоев крепости. Очень простая мебель из тёмного дерева, удобная, функциональная, но лишённая начисто принятых в дворянских домах украшений. Электрические светильники без позолоты, хрусталя и мелких драгоценных камней. Ничего вычурного, ничего лишнего. Как везде.
Стражники остановились на некотором расстоянии от стола и перестроились, лишая таким образом девушку пути к бегству.
Верене ощущала здесь две ауры. Одна из них была до странности знакома девушке, точно она вдруг оказалась рядом со своим соплеменником. Энергетика эта исходила от гостя графа де Рэ – жгучего брюнета с цвета осеннего неба глазами, выглядевшего лет на тридцать. Этот высокий человек взирал на мир спокойно и уверено; очи его, мягко освещавшие приятное лицо, выдавали мудрость, коей мог бы обладать умудрённый прожитыми годами старец. Держался он с достоинством, движения его были плавны и выверены, будто у большого поджарого кота. Одет незнакомец был по ватиканской моде, повадки у него тоже были дворянские, но только вот интуиция говорила жрице, что к Империи он в духовном плане отношения имеет не больше, чем она сама.
Вторая аура была тяжела и черна. Именно её отголоски пропитывали всё вокруг, довлея над замком. Исходила она от того, кто, как решила девушка, был Жилем де Рэ (её догадка обратилась в уверенность, как только она заметила на его пальце перстень с тем же гербом, что носили на накидках её конвоиры). Его Верене изучала более пристально. Она не удивлена была, отметив, что одевается граф очень просто. Чего-то подобного можно было ждать от того, кто не кичится происхождением и не испытывает стремления окружать себя богатыми интерьерами.
Ей казалось почему-то, что владелец Машекуля должен был оказаться куда старше. Но мужчина, сидевший за столом, был молод и хорош собою. Статный, хоть и несколько уступавший ростом своему гостю, темноволосый темноглазый де Рэ никак не тянул на то, что вообразила Кузэ.
Присмотревшись, жрица подумала, что Жиль, скорее всего, не относится к числу тех, кто с лёгкостью обидит слабого или примет необдуманно жестокое решение. Он, наверное, не прячется за спины своих солдат, но и напролом не лезет…
- Ваше сиятельство, вот дивчина та, - совершив воинское приветствие, проговорил Унци.
Кузе не слышала и не видела, что происходило вокруг. Всё меркло в сумраке, окутавшем графа. Чувство вины и невосполнимой утратой саваном обрушивались на его плечи, скорбь терновым венцом обвивала бледное чело, боль острыми железными обручами впивалась ему в грудь. Он давно страдал – не сдавшийся, но надломленный и лишённый силы жить. Девушка смотрела дальше и видела также надежду, граничившую с безумием – не ту, что несёт свет, но ту, что лишает душевного равновесия…
Сообразив, что таращится на Жиля уже минуты две, Верене уткнулась взором в пол. Затем девушка поняла, что он задал ей вопрос, но она его прослушала…

Саунд: ссылка


Путешествие по Морготу вряд ли можно было назвать хоть сколько-нибудь приятным. Да, больше никто не досматривал и не проверял инквизитора и её людей на многочисленных блок-постах. Да, патрули не останавливали её автомобиль, но всё это объяснялось одной простой причиной: оный был сопровождаем морготской боевой единицей, использующейся как раз для эскорта важных гостей или государственных лиц. Единственное, что требовалось Изабелле, Альбину и Аларику при проезде через очередной контрольно-пропускной пункт – это продемонстрировать новенькие пропуски. Нудно, но всё же лучше, чем дотошный осмотр.
Щит Империи показался девушке ещё более унылым, чем прежде. Небо всё темнело и темнело, грозя обрушить на головы людей потоки холодной воды, а ветер протяжно завывал в полуобнажённых кронах деревьев, расположенных вдоль шоссе. Морготские осенние пейзажи отнюдь не напоминали красно-жёлтые полотна художников, пронизанные светом и теплом уходящего лета; здесь повсюду веяло жестким холодом стремительно приближающейся зимы и каким-то отчаяньем. Де ла Круа не могла взять в толк, как вообще можно жить в этом мрачном краю.
Кажется, неизвестность странного поручения Мауриццо и безысходность Моргота давили даже на спокойного, рассудительного Стасяка и неунывающего Аларика. Оба молчали, не только не задавая вопросов сотруднице Инквизиции, но и не общаясь друг с другом.
Царящую в машине тишину нарушило шипение рации, перемежаемое обрывками мужского баритона. Обращались к едущим в инквизиторском авто на морготской частоте, и потому шрамированному охотнику на демонов пришлось несколько секунд повозиться с приёмником.
Почти без хрипов из динамика доносилось:
- "Аластос" (именно так обзывался конвоирующий автомобиль) – транспорту Инквизиции: прошу вас приготовиться к развороту и дальше двигаться за нами. В связи с некоторыми обстоятельствами нам придётся добираться не по шестнадцатому шоссе, пролегающему через Вестерхеймский лес, а по тринадцатому.


Саунд: ссылка